Дать взаймы на любовь

— Чем?

Я не чувствовала от него угрозы. Да и выглядел он вполне прилично. Ну, подумаешь, весь в черном. Благо, что ногти в этот же цвет не накрашены. Но внешность не отталкивающая и взгляд ясный, доброжелательный.

— Дай немного денег. Мне на маршрутку не хватает.

— У тебя нет тридцати рублей?

— Кошелек посеял.

Я задумалась. С одной стороны, не известно, на что ему действительно нужны деньги. А с другой… вдруг и правда помощь нужна? А если он до дома добраться не может, а каждый, кого он просил о помощи, ему отказал?

— Сейчас, — все же решившись выручить парня, проговорила я и полезла в свою сумку за кошельком. Денег с собой у меня было немного, но тридцать рублей я выделить могла. Не такая уж и большая сумма. — Держи, — я протянула незнакомцу несколько монет.

Он тут же спрятал их в карман джинсов и, поблагодарив за помощь, скрылся в толпе прохожих. Я же, пока шла до метро, все размышляла над тем, правильно ли поступила. А что если ошиблась, и он пустит эти деньги на какую-то ерунду? И сейчас, когда я скроюсь за стеклянными дверями, подойдет к очередному прохожему и уже у него попросит денег?

Ладно, лучше думать, что я помогла человеку, чем о том, что своим действием сделала ему только хуже.

Метро встретило меня суетой и шумом. Народ шел, не разбирая дороги. Кто-то кого-то толкнул. Кто-то накричал. Все как всегда. Мне вообще казалось, что люди спускаются в подземку не для того, чтобы куда-нибудь доехать, а для того, чтобы зарядиться отрицательной энергетикой. Есть же такие, которым нравится подобная атмосфера? За примером далеко ходить было не надо. Моя тетя, Ирина Викторовна, всегда любила поскандалить.

Выйдя на нужной остановке и поднявшись на поверхность, я уже через каких-то пять минут топталась в раздевалке и натягивала на себя старенький синий халат, который заменял мне униформу. На голову повязала платок, чтобы волосы не лезли в глаза. Надела на руки резиновые перчатки и направилась в подсобку, за ведром и шваброй.

— Марта, ну чего ты там возишься? В зале сок разлили, надо убрать. А то на эту сладкую лужу скоро пчелы слетятся. Да и покупатели косо поглядывают, — раздался недовольный голос из-за двери.

— Бегу, Федор Николаевич! — выкрикнула я, хватая тряпку.

Выскочив из подсобки, помчалась протирать пол. Швабра, которую я удерживала подмышкой, стала сползать, грозясь упасть. Вода в ведре так и норовила выплеснуться. А тряпку я потеряла где-то по дороге. Да, сегодня определенно не мой день.

— Марта, живее! — вновь поторопил меня начальник.

Вздохнув, поставила ведро на пол и пошла обратно, подбирать тряпку. Пятно от сока уже успело высохнуть и липкие следы, что оставили невнимательные покупатели, тянулись аж до отдела с хлебом. А это, между прочим, на другом конце супермаркета. Засохший сок никак не хотел оттираться. Одна прядь волос все же выбилась из-под платка и лезла в левый глаз. Убрать ее не представлялось возможным, так как перчатки были грязные. Необходимо было помыть руки.

— Влад, давай быстрее! — послышался за спиной веселый голос какого-то парня.

— Замолчи, — шикнул на него смутно знакомый мне голос.

Обернувшись, я лишь успела заметить юркнувшую в соседний отдел мужскую фигуру, затянутую во все черное.

— Владислав, ну не тормози! — выкрикнул молодой светловолосый человек, что стоял неподалеку и изучал пачки с чипсами.

Покончив с пятном, я пошла оттирать липкие следы. Но что-то заставило меня остановиться и снова обернуться. Я уже стояла с противоположной стороны зала, когда посмотрела в сторону постоянно выкрикивающего что-то блондина. К нему подходил уже знакомый гот. Никаких товаров в его руках я не увидела, но это ведь не означает, что он ничего не купит, правда? И что он здесь забыл? Ведь еще недавно просил у меня тридцать рублей на маршрутку. А сейчас он здесь. Неужели обманул? Или просто встретил на улице приятеля, который смог одолжить ему немного денег? Все может быть. В любом случае, я не собираюсь к нему подходить и выяснять, на что он потратил пожертвованные мной несчастные тридцать рублей.

— Да пошли уже! — опять выкрикнул блондин и потянул товарища в сторону отдела, где продавалась алкогольная продукция.

Почему-то стало неприятно. Так ли ему была нужна моя помощь? Хотя, если вспомнить, что я довольно не везучий человек, то ничего удивительного в подобной ситуации нет.

Что делали молодые люди потом, я не видела. Да и не собиралась, если честно, за ними следить. Я их знать не знаю. Так какое мне должно быть до них дело? Никакого. Нашла, чем голову забивать. Мне убираться надо, а я о всякой ерунде думаю.

К концу работы чувствовала себя еще более уставшей. Голова немного гудела, в спине что-то стреляло. И это в восемнадцать-то лет.

— Ну что, все убрала? — ко мне подошел чем-то недовольный Федор Николаевич.

— Да, — сказала, пробегаясь взглядом по залу. Никто больше сок не разливал, печенье не просыпал, чипсы за стеллажами не ел.

— Тогда беги домой.