Дата смерти

ДАТА СМЕРТИ

— Но ведь вы еще живы! — воскликнул я.

Моему бестактному замечанию нельзя было, однако, отказать в ло­гике, ибо мистер Браун сидел прямо передо мной и выглядел отнюдь не­плохо.

— Взгляните на дату,— сказал он.

Я и без того не спускал глаз с двух предметов, принесенных мисте­ром Брауном. Первым был список членов клуба, в котором он состоял. После каждой фамилии шли обычные сведения — год рождения, обра­зование, занятие, семейное положение и, в случае, если человек уже умер, дата смерти. И вот после общих сведений о мистере Брауне, на­печатанных типографским способом, кто-то авторучкой сделал мрачную и уж во всяком случае, явно преждевременную запись: “Умер 9 октября 1964 года”.

Кроме того, мистер Браун при­нес с собой блокнот-ежедневник, в котором он отмечал будущие дело­вые встречи, телефонные звонки и тому подобную информацию. Блокнот был раскрыт на странице с датой “9 октября”. Там была лишь одна запись, сделанная не­ровным, но довольно разборчивым почерком. Она была коротка. “Да­та смерти”,— прочитал я.

Вечерело, было так тихо, что я слышал легкое шуршание волн, на­бегавших на песчаный берег. Дом, снятый Илифом Брауном, стоял на взгорье, неподалеку от отеля, в ко­тором я проводил свой отпуск, столь безмятежно спокойный до этого самого часа.

— Девятое октября,— сказал мистер Браун,— сегодня восьмое.

Этот факт я уже и сам отметил, однако в столь необычной истории меня больше всего интересовало третье, так сказать, вещественное доказательство, а именно его-то в моем распоряжении и не было.

— Значит, вы обнаружили две эти записи и решили, что все это шут­ка...

— И чертовски неприятная, доложу я вам.

Я поспешил с ним согласиться, но добавил:

— Однако вы вспомнили о своем завещании и решили наведаться в банк с целью проверить сохранность документа. Для того чтобы от­крыть сейф, вам пришлось, как обычно, дать образец своей подписи, затем вы вставили собственный ключ в одну замочную скважину сталь­ной дверцы, а служащий отдела сейфов вставил хранившийся у него ключ в другое отверстие, вы отворили дверцу, выдвинули свой ящик...

— И в конверте, в котором находилось мое завещание, обнаружил ли­сток бумаги! Там было написано: “Нотариально заверить завещание Илифа Брауна после смерти последнего девятого октября“.

— Вам бы следовало сохранить этот листок.

— Каюсь, я не сделал этого. Я был так раздражен и рассержен, что скомкал бумажку и швырнул ее в корзину для мусора.

— Нужно было сообщить обо всем руководителю отдела хранения.

— Я решил не придавать всему этому значения. Пора было соби­раться на Юг. Я уже снял этот дом. И мы приехали сюда. Ведь в осталь­ном все было спокойно. Никаких угроз, ничего. Было бы глупо прини­мать всерьез...

— Мой дорогой сэр,— сурово прервал я его,— все это очень серь­езно. Кто-то завладел вашим ключом к сейфу. Кто-то подделал вашу подпись на карточке абонента.

                                   

Да будет вам известно, что зовут меня Джеймс Виквайр, и большую часть своей жизни я проработал именно в том банке, где мистер Браун абонировал себе сейф.

Я являюсь первым вице-президентом этого банка. Мы всегда были уверены в эффективности нашей системы защиты сейфов. Эта система практикуется во многих банках: клиент вносит контрольный образец своей подписи в регистрационную карточку и получает ключ. Еще один ключ хранится в отделе сейфов. Для того, чтобы открыть сейф и из­влечь ящик, нужны оба ключа. Когда клиенту нужно достать свой ящик, он предъявляет образец подписи, который, естественно, должен быть идентичным контрольному образцу. Затем служащий отдела с помощью обоих ключей открывает сейф. Эта система двойной проверки довольно проста и до сих пор срабатывала безотказно.

— Вы советовались с кем-нибудь по этому поводу? — спросил я.

— Обмолвился в разговоре кое с кем из приятелей в клубе. Они по­лагают, что это шутка. Больше я никому ничего не говорил.

— Почему же вы пришли ко мне сегодня?

— Потому что завтра — девятое октября.

Его можно было понять. Если все это не шутка, последствия могут быть самыми серьезными. Я внимательно рассматривал короткую за­пись в ежедневнике. “Дата смерти”.

Мистер Браун подался вперед.

— Теперь, когда день этот близок, мне не стыдно признаться, что я очень нервничаю. Я услышал, что вы остановились в этом отеле, ре­шил встретиться с вами.

— Понимаю. Не знаю только, чем могу вам помочь.

— Похоже, не знал этого и сам мистер Браун. Я захлопнул ежедневник.

— Мистер Браун,— начал я,— боюсь, мне придется задать вам вопрос личного свойства. Быть может, кто-нибудь из ваших близких...

Он прервал меня: