Дата Туташхиа

Я был смущен: Арзнев Мускиа производил впечатление образованного, воспитанного на аристократический лад человека. Правда, два дня слишком короткий срок, но первое впечатление не бывает обманчивым.

— Кто эта женщина? — спросил он.

— Как тебе сказать… В детстве наши семьи были близки. Мы с ней ровесники, часто играли вместе. Окончив гимназию, она убежала из дому, вышла, вероятно, замуж за этого Ширера. Об этом Ширере я узнал только несколько лет назад. Не знаю, может быть, сначала она ушла с другим, а потом встретилась с ним? В общем, вернулась в Тифлис она с ним. Ширер иностранец, владеющий достаточно крупным капиталом. Тогда ему было года тридцать два, тридцать три. Он повез эту девочку в Европу, дал ей высшее образование, кажется, она окончила Женевский университет. Они жили за границей, и в Тифлисе о них долго ничего не было слышно. Вернулись они четыре года назад. Ширер купил большие леса в окрестностях Закатала, Кахи и Кобахчо. Все орех и дуб. Забыл сказать, что Ширер лесопромышленник. В Закатала они выстроили дом. Здесь, в Сололаки, купили у армянина другой дом. Оба прекрасно обставили. Детей у них нет. Эта женщина шесть месяцев в году живет в Тифлисе. Остальное время проводит в Закатала и в путешествиях. Да… Теперь, круг… — я заглянул в книгу, — она вращается в узком кругу, избегает знатных семей, а купчишек к себе на пушечный выстрел не подпускает. Хорошо, что мы еще знаем об этой даме?! У нее два лакея, два дворника, две горничные, один повар… Повар по имени Катран! Ее муж редко, приезжает в Тифлис. Видно, она одна в таком большом доме! Их дела ведет юридическая контора Шахпарунова… Тем более странно, что она пожаловала ко мне!

— Пожалуй, мне лучше уйти… — сказал Мускиа, возвращает мне визитную карточку.

— Нет, если у тебя нет ничего срочного, подожди, Арзнев. Тебе может быть интересно — по нашему договору, ты можешь присутствовать на приеме… Правда, есть тут одно деликатное обстоятельство… К адвокатам чаще приходят с чем-нибудь секретным… Для разговора наедине. Поэтому лучше пройди сюда, в заднюю комнату, а дверь мы оставим чуть-чуть приоткрытой. Кстати, в шкафу есть все для легкого завтрака и вино. Подкрепляйся и слушай, может быть, услышишь что-нибудь занятное.

— Не знаю, должен ли я оставаться, Ираклий?

— Не волнуйся, я не поставлю тебя в неловкое положение.

Я захлопнул книгу, открытую на госпоже Ширер-Тавкелишвили, и понес ее к полке. Пока я возвращался к письменному столу, через порог уже переступила госпожа Нано. После первых приветствий мы расположились в креслах. Между креслами стоял низкий круглый стол, на нем лежала красивая табакерка. Я снял крышку — пожалуйста, если курите.

— Спасибо, я курю очень редко, — услышал я ее голос. — Только тогда, когда у меня хорошее настроение и мне весело.

— Получается, что в хорошем настроении вы бываете очень редко?!

— В очень хорошем?.. Конечно, редко! Разве может быть иначе?

Мы вспомнили детство и наши прежние связи, помянули всех усопших и живых. Затем я извинился, что не явился по ее приглашению. Спросил о муже, о семейных делах. Рассказал две-три новости, и после этих любезностей разговор как будто увял.

Госпожа Нано была одета очень просто. Дамы ее сословия обычно навешивали на себя драгоценности. У нее же были лишь обручальное кольцо и золотая цепочка на шее.

— Чем могу служить, госпожа Нано? — решил я заговорить первым. — Если, конечно, вы по делу… Но тогда надо было позвать меня, и я явился бы по вашему зову без промедления.

— Что вы!.. Зачем вас беспокоить? Да и кроме того, мне хотелось увидеть вас именно в конторе. — При этих словах Нано как будто смутилась, но сейчас же овладела собой и с улыбкой спросила: — Я надеюсь, в этом доме умеют хранить тайны…

— Вот несгораемый шкаф. В нем хранятся тайны около двухсот моих доверителей! Ни один из них не имеет оснований быть недовольным… Однако, видишь дверь, — она слегка приоткрыта. В той комнате завтракает мой ближайший друг, лаз, дворянин, господин Арзнев Мускиа. Закрыть ее?

Я перешел с официального языка на дружеский — из нашего детства, как бы предлагая ей восстановить те прежние связи.

Госпожа Нано задумалась и, пожав плечами, сказала:

— Если этот господин твой ближайший друг… — Она сразу заметила мой переход и охотно приняла его. — Разве не все равно, услышит он все от меня или, после моего ухода, от тебя?

Мы засмеялись. Нано снова умолкла. Видимо, она обдумывала, как начать.

— Дела моей семьи и моего мужа ведет адвокат Шахпарунов. Было бы естественно, если бы я обратилась к нему. Но он трус и, конечно, уклонится от разговора. И кроме того, я не хочу, чтобы мой муж узнал об этом… Во всяком случае пока… Тем более что жандармерия… — Нано говорила негромко, старясь, чтобы до Арзнева Мускиа слова не долетали отчетливо.

Женщина замолчала. В задней комнате что-то звякнуло.

— Арзнев, прошу тебя — тише, а не то я закрою дверь! — крикнул я больше для того, чтобы подчеркнуть перед Нано свою дружбу с лазом.