Дата Туташхиа. Книга 2

– Скажите, пожалуйста, госпожа Нано.– почтительно негромко, скрывая неловкость, обратился к ней Шалитури. – Тот человек, который вел разбойника в рубахе... Как его фамилия? Вы сказали...

– Туташхиа.

– Откуда он взялся?

– Он услышал мой крик и пришел на мой голос.

– Совсем как сказочный принц? Не так ли? – Шалитури покачал головой. – Это не тот ли Туташхиа.... Разбойник?

– Абраг,– ответила Нано.

Элизбар снова начал нас утихомиривать:

– Не мешайте Нано говорить!

Она продолжала:

– Здесь не место выяснять, как сложилась, откуда пошла легенда о святом Георгии. Никто не станет спорить, что этот культ идет еще с дохристианских времен и укоренился с такой неколебимостью, что мы, грузины, празднуем день святого Георгия триста шестьдесят пять раз в году... Спаси попавшего в беду, спаси его любой ценой, даже ценой твоей жизни... Таков смысл легенды. Знаете, я никогда не любила странствовать по святым местам. Единственный раз, в детстве, попала в Атоци на праздник святого Георгия. И больше не была нигде. Но сегодня, если говорить словами поэта, «я храм нашел в песках. Средь тьмы лампада вечная мерцала...» [Н. Бараташвили. Нашел я храм (перевод Б. Пастернака).]. Прекрасный храм, исполненный чудес, украшением которого является человек, а не икона. Обещаю господу богу приходить сюда как можно чаще, чтобы принести благоговейную молитву живому – на все триста шестьдесят пять дней – святому Георгию! У меня есть старинная икона, а на ней надпись приблизительно такая: святой Георгий! Непобедимый воин за справедливость, великомученик во имя народа, будь заступником перед небом, укрой всемогущей силой твоей недостойную слугу свою Нано Тавкелишвили!.. Вот слова моей молитвы!... Итак, за здоровье Гоги, господа, нашего хозяина, истинного сына своей отчизны, рыцаря и выразителя нашей застольной государственности... И моего спасителя!

Мы кричали во весь голос, приветствуя Нано. Но она подняла руку, показывая, что еще не кончила.

– Видите,– сказала она,– тосты вытекают из моего рассказа. Поэтому я хочу вторую чашу поднять за отважного Дату Туташхиа. Это отчаянно смелый, благородный человек, но я понимаю, что смелому человеку часто бывает тяжелее, чем трусливому. Пусть поможет ему бог и в беде, и в радости. И раз мы ударились в молитвы, я хочу дать еще один обет. Если когда-нибудь случится так, что я окажусь нужна двум прекрасным людям, переполнившим наши чаши, я буду счастлива протянуть им руку... Всегда и везде... Не потому, что хочу заплатить добром за добро. А потому, что оба они заслуживают того чтобы мы служили им... – Нано встала из-за стола и обратилась ко всем сидящим: – И еще я пью за всех вас и благодарю за чудесный вечер... И прошу простить, что покидаю вас. Видит бог, я не хотела бы уходить, но оставаться дольше не имею права. Всех, кто сидит за этим столом, я приглашаю в гости через три дня, двадцать шестого, в восемь часов вечера. Покорнейше вас прошу... Ираклий, поручаю тебе привести гостей. Кроме вас будет человека два или три, не больше...

Арзнев Мускиа и я тоже поднялись со своего места.

Неожиданный наш уход, как это бывает всегда, вызвал небольшую суматоху – все кричали, просили не уходить, взывали к кашей совести и чести. Но Нано настояла на своем. Правда, напоследок нас с лазом заставили осушить еще две огромные чаши, что мы и выполнили с успехом. Все хотели идти нас провожать, но Нано запретила всем, кроме Гоги.

– Лаз, откуда ты знаешь Элизбара? – спросила Нано, ко гда мы вышли из зала.

– Вот Гоги познакомил, хороший человек Элизбар, мне он нравится очень.

– А кто познакомил тебя с Гоги?

– Это старая история.... Расскажу когда-нибудь,– уклонился от ответа лаз.

У выхода торчал Арчил.

– Вы накормили кучера барыни? – спросил его Гоги.

– И накормил, и напоил. Еле на козлах держится.

– А где Ерванд?

– Вынес стул во двор, сидит и спит. Не спит, конечно, а только делает вид, свесил голову, как старая лошадь.

– Почему? – удивился я.

– Три дня назад, когда он заснул, сидя во дворе, у него вытащили из кармана шесть рублей. С тех пор он каждый вечер притворяется спящим, ждет, что жулик снова придет... Как бы не так, жди, очень нужно ему приходить.

– Придет, можешь не сомневаться,– послышался с улицы голос Ерванда.

– Нужен ты ему больно... Иди сюда, гости уезжают!

Появился Ерванд, стал водить щеткой по нашим костюмам, приговаривая при этом:

– Не дают человеку поспать... Конечно, он не сумасшед ший, если я не сплю, зачем ему приходить!

– В-а-а! – возмутился Арчил. – А если ты снова заснешь? – А он опять все вытащит и опять уйдет! Ну, не индюк ли ты... И как для индюка такого на белом свете кусок хлеба находится, диву даешься!

Они проводили нас до экипажа, продолжая спорить и убеждать друг друга – придет или не придет жулик. А пока Гоги помогал Нано сесть, я, выбрав минуту, когда он не видел, положил Ерванду в карман деньги, чтобы он расплатился за нас в ресторане.

Мы тронулись в путь.

– Ты позвала нас на двадцать шестое? – спросил я Нано.

– Да.

– А то двадцать седьмого я занят, жду клиентов.

– Кого?