Датировка катренов Нострадамуса и акварелей «Потерянной книги»

Сохранилась также копия письма С. А. Нилуса (1862–1929) к писателю Е. Н. Трубецкову (1863–1920) за 1914 год: «…Я лично держал в руках письмо Авеля к Параскеве Андреевне Потемкиной, в котором Авель сообщал ей, что сочинил для неё несколько книг, которые и обещал выслать в скором времени. «Оных книг, — пишет Авель, — со мною нет. Хранятся они в сокровенном месте. Оные мои книги удивительные и преудивительные, и достойны те мои книги удивления и ужаса. А читать их только тем, кто уповает на Господа Бога, ибо в них есть Имя его, которому три кратно суждено прогреметь в истории Российской. Но пути его сызнова приведут на Русское горе. Дымом фимиама и молитв наполнится, оттого и пострадает она. Бедная Русь». Что касаемо «Житие и страдания отца и монаха Авеля», то я нашёл её в архиве Оптиной, напечатано оно было где-то в повременном издании, но по цензурным условиям в таком сокращенном виде, что все касающееся высокопоставленных лиц было вычеркнуто… По «Житию» этому, монах Авель родился в 1755 году в Алексинском уезде Тульской губернии, ходил по монастырям, пока не был, в царствование уже Николая Павловича пойман по распоряжению властей и заточён в Спасо-Евфимиевский монастырь в Суздале, где, по всей вероятности, и скончался» (из бумаг Е. Н. Трубецкова, копию снял Н. Кочнев (1905–1977)).

Эти три документа являются наиболее известными и достоверными.

«Мода» на Авеля началась с 1990 года. И сейчас года не проходит, чтобы не появилось какое-нибудь новое случайно найденное пророчество иеромонаха. Когда читаешь в Интернете и слушаешь с телеэкрана все эти «тайные» и «приватные» разговоры Авеля с Екатериной II, с её сыном императором Павлом, с её внуками императорами Александром I и Николаем I, в которых описаны не только обстановка комнаты, где происходила беседа с глазу на глаз, а даже — интонации, то начинаешь сомневаться, а был ли у Авеля дар провидца?. Ведь это надо же так всё опошлить, что «после слов иеромонаха Авеля, императрица так испугалась, что побелела лицом, слова застряли в горле, и она едва не упала с кресла», а после беседы: «не просто пообедала без аппетита», нет, «когда был подан кофе в сад, сделала всего лишь один глоток и это было зловещее предвестие»[105] Почему-то все эти мелкие «подробности», вместо того, чтобы вызвать доверие к автору, приводят к одной неутешительной мысли, что всё описанное, после святителя Игнатия (Д. А. Брянчанинов) и богословского писателя С. А. Нилуса, это одна сплошная мистификация и все пророчества «о скором величии РФ» есть вымысел самих авторов.

Р. И. К. Согласно историческим исследованиям, документов относящихся к монаху Авелю довольно много[106]. Однако до середины XX века все его «сбывшиеся» предсказания (включая и пересказы Нилуса) становились известны только «задним числом», и практически не было известно его пророчеств на будущее. Об этом, в частности, говорит тот факт, что даже Нилус ограничился в книге лишь исторической справкой по Авелю и предсказаниями монаха на минувшее время. При этом документированные пророчества Авеля вообще редко упоминаются, потому что все они оказались ошибочными. Авель предсказывал себе 83 года жизни и архиерейский пост, но умер в 74 года, так и не дослужившись до архиерея. Предсказывал покорение Турции при Павле I, но и этого не произошло. В 1796 году он уверенно предсказал, что Екатерина II будет царствовать еще шесть лет, но в том же году императрица скончалась. В тюрьмах Авель сидел потому, что предсказывал скандалы и склоки в царской семье, а это было для царей оскорбительно.

Первые предсказания Авеля на будущие времена (по отношению к дате публикации) появились в 1931 году в Харбине («Вещий инок» // Журнал «Хлеб небесный», Харбин, 1931, № 5, с. 28–30), и позиционировались как «историческое сказание», которое судя по своему названию, не претендовало на историческую достоверность. Автором этих пророчеств был эмигрант-монархист Петр Николаевич Шабельский-Борк (1896–1952), псевдоним Кирибеевич. Сказание имело резкую антисемитскую направленность («Велика будет потом Россия, сбросив иго жидовское…»), что можно было бы объяснить отчаянием и общим ожесточением, царившим в кругах белой эмиграции. Однако далее выясняются довольно любопытные обстоятельства.