Дауншифтер (СИ)

А она стояла там — очень высокая, судя по траве и кустам по соседству, худая женщина с распущенными волосами. Длинными и седыми. В живописном, если этот эпитет может соответствовать ситуации, тряпье неопределённого цвета и с каким-то убором на голове в виде шлема с висюльками по бокам. Я смотрел на неё через открытый прицел, а мужики разглядеть незнакомку в оптику не успели.

— Это опять она! — истерически заорал везунчик из глубины балка, отчего все невольно вздрогнули. — Валите чертовку, валите! Главная у них!

Мы опять вскинули стволы, но женщины на месте не оказалось.

— Где баба-то? — выдохнул Ильяс, до белизны пальцев сжимая карабин.

Женщина тем временем снова невозмутимо глядела на нас. Непостижимым образом она переместилась далеко в сторону и теперь стояла под склоном, по которому в долинку недавно спускалась группа. Вот она подняла вверх костлявую руку, широкий рваный рукав парашютиком свалился на плечо… И призывно помахала, словно предлагая подойти ближе. Ага, как же, сейчас!

Никто не успел выстрелить.

Вокруг женского силуэта призрачным овалом неожиданно возникло белое свечение. Облачко быстро становилось всё ярче и ярче, и вдруг бесшумно взорвалось, выпустив в стороны росчерки серебристых стрелок!

— Твою мать… Синильга! — простонал Новиков, и мы ответили ему слабым эхом последнего слова.

Из огромного молчаливого леса повеяло ледяным ветерком.

— Стреляйте! — всё ещё призывал всех ушибленный.

И тут она побежала. С дикой скоростью перебирая ногами, чертовка, или кто там явился перед нами из ниоткуда, в несколько мгновений пересекла поляну поперёк и скрылась в чёрной тайге!

— Ну, во-от! Упустили, придурки! — подвывая от страха, заревел трясущийся моторист промприбора, выбираясь наружу.

А тайга жила своей обычной жизнью. Степенно покачивали верхушками старые ели, трепетали молодые листья берёзок, полосатый бурундук бесстрашно пробежал совсем рядом по прошлогодней хвое и юркнул под один из балков. Суетились на своих тайных тропах мыши, где-то тонким свистом перекликались мелкие птицы.

— Жди беды, сейчас приведёт, — неслось из-за спины.

— Заткнись на шконке! Такие наводки нам знакомы, — отметил Гумоз, закидывая на шею так и не протёртый тряпицей «кедр». — Командир, что мы в таких случаях делаем?

— Сваливаем галопом, что ж ещё, — без труда вспомнил я.

Глава восемнадцатая Трудный путь к Таймуре

Ох, и сложная ты нравом, речка Батоби!

Через каждую пару километров меняешься… Теперь мне стало понятно, почему Ильяс Сарсембаев не хотел добираться к отъезжей избе по ней, следуя против течения. Сплавляться с вырубленным мотором вполне можно, сберегая винты на мелях, пусть они почти у всех поселковых и защищены решётчатыми кожухами. Двигаясь вверх, подвесник не выключишь.

Стояла жаркая безветренная погода. Повылазило много мошкары, комарья и даже оводов-паутов, пик активности которых уже прошёл. Хорошо, что запаслись репеллентами.

А ещё здесь очень много амиканов.

В самом начале пути мы увидели медведицу с пестуном, переплывающую реку. Первой вышла на берег мамаша, дождалась своё чадо, и уже вместе они вломились в лес.

Через пару часов после того, как лодки вышли из старицы основного русла, течение Батоби совсем ослабло, река стала шире, появились мелкие песчаные перекаты и множество островов. На одном из длинных мелких перекатов моторы пришлось заглушить, флотилия медленно пошла сплавом. Путь новый, а направились мы по нему по настоянию Димы Новикова. Признаться, мне тоже не хотелось возвращаться прежним путём. Одна лишь мысль о том, что опять придётся корячиться на волоке, заставляла вздрагивать. По Батоби путь длиннее, но зато без экстрима и подвигов первых мангазейских казаков. Выскочим на Таймуру немного выше, и вниз по течению, к Глухарям.

Здесь настоящий медвежий край, кругом большие и маленькие следы, они видны на каждом плёсе. За очередным поворотом взору открылась необыкновенная картина. На зеленой пойменной террасе острова, густо поросшей сочным диким луком, спиной к проплывающим сидел здоровенный медведь. Зверь спокойно и очень аппетитно лакомился лучком, срывая его, тщательно отряхивая от земли и большими пучками отправляя в пасть.

Я почти шепотом произнес «пятый», показывая рукой на медведя, и на всякий случай подтянул автомат поближе. Все притихли. Сарсембаев достал маленький фотоаппарат. Караван медленно несло течением к хозяину тайги, который пока не замечал приближающиеся в тишине лодки.

И когда до зверя осталось метров тридцать, Гумоз вдруг громко его окликнул:

— Эй, мужик, ты чего здесь делаешь, а?!