Дауншифтер

– Откель же он возьмётся-то, допуск, нас ведь только в рейды припахивать можно… – вздохнул Дмитрий. – Но дело нас всех касается, мы местные, из Крестов.

– Не положено! – снова пискнул упрямец, но всё-таки хоть что-то добавил: – Там приборы и носители.

Гумоз расстегнул страховочный ремень и присел напротив него.

– А что за вундервафлю вы сваяли, Макс? Супертанк, боевое отравляющее вещество? Или данные с носителей будете заливать в самонаводящиеся пули?

Агент хихикнул, но тут же выдал стандарт:

– У вас допуск есть?

Зря он это сказал.

Тук! Сомов, не вставая, резко и сильно впечатал кулак в грудь секретного учёного, отчего тот глубоко согнулся и принялся хватать ртом воздух, словно налим, вытащенный из воды. Тяжёлый кейс с металлическим стуком упал на пол. Сграбастав яркую куртку в кулак под горлом, Мишка рывком выпрямил жертву и усадил на место.

– Если ты ещё раз это повторишь, то я могу сорваться и выстрелить тебе в колено. Ты что думаешь, Мазохистский, мы сюда погулять пришли? Нет, мы ради науки.

– Мазовецкий… – просипел агент ставки.

– Да мне плевать! Там, в Крестах, уже женщины и дети гибнут, а ты тут стоху гнёшь! И никакая падла, ни с допуском, ни без него, спасать их не стала! И всем вам ещё предъявится, ты понял меня, келдыш засушенный? И каждая сука своей шкурой за этот беспредел заплатит, включая и вас, учёных!

Тот торопливо закивал. Мишка нехотя разжал руку. Лишь бы он не начал задвигать длинную речь с перечислением всех общественных язв, не то сейчас настроение.

– Не могу рассказывать, права не имею, я подписку давал! Посадят меня! – от боли и накопившегося страха Максим тихо заплакал, мелко подрагивая и шмыгая носом. А потом закашлялся.

– А применение по эпицентру тактического спецбоеприпаса? Это и есть «План Т2»? Откуда утечка, если у нас каждая бабка об этом говорит, тоже ничего не знаешь, и тут допуск нужен? – не на шутку ярился Сомов.

– Тактического?! – неожиданно заорал на него Мазовецкий, в голосе которого тоже появилась злость, этот малый был не так уж прост. А слёзы… Не знаю, как бы я себя повёл, пережив выпавшее на его долю.

– Вот у бабок и спрашивай, чурбан! Да ты знаешь, что после инициирования пятно генерации на поверхности выросло на два порядка, ты можешь представить, солдафон, какая это площадь? Поздно для тактического! Чтобы такое пятно гарантированно остекловать, понадобится уже не тактический заряд, а нормальная водородная бомба большой мощности, и тогда вся Восточная Сибирь накроется медным тазом! Не нужно там ничего делать, интенсивность снижается, сейчас дело не в…

И тут он замолк.

Рядом громко свистнул Новиков. Теперь и остальные замолчали. В углу салона возле какого-то бака мышкой притаился напуганный бортмеханик, разумно решивший не лезть под горячую руку.

– Далеко не всё из сказанного понял, но картина вырисовывается грустная. Оставь его, Михаил, он действительно под статьёй ходит, – сказал я, поднимая с пола чёртов чемоданчик и подсовывая его под сжатые кулаки Мазовецкого. – Всему своё время, и спросу тоже. А пока что нам надо доставить его неподстреленным.

Сбоку появилась фляга с водой, протянутая Сарсембаевым. Взяв её, агент жадно отхлебнул и уже более или менее спокойно объявил:

– Если вы действительно из Крестов, мужики, то уже завтра, если сбоя не будет, всё увидите сами.

– Ну, моли своего бога, – тяжело вздохнул Сомов, возвращаясь к пулемёту.

Неожиданно пол салона накренился, меня бросило к лавке.

Вертолёт резко завалился набок, затем подпрыгнул так, что находящиеся в салоне люди полетели влево.

– Что за… – очередной рывок корпуса прервал законный вопрос Новикова, нос машины задрался.

Паническая мысль «Всё, падаем!» овладела всеми. Вокруг стало очень шумно. Чьи-то громкие крики сливались с усилившимся рёвом двигателей, инфарктным кряканьем какой-то аварийной сигнализации из кабины пилотов и свистом огромных лопастей геликоптера, хорошо слышимым через открытую дверь. Не вписывался в картину неминуемой катастрофы лишь треск пулемётных очередей.

Мишка орал в переговорное устройство и одновременно стрелял вниз. Пытаясь встать на ноги, я понял, что так он согласовывает действия с экипажем. Выровнявшаяся машина уже спокойно шла на вираже.

Чёрт! Подполз к окну и увидел, как с земли, прямо с берега небольшого озерца в нашу сторону поднимается серый столб, похожий на очень плотный заводской дым, под большим давлением выпущенный из толстой трубы. Столб качнулся, корректируя движение, затем ещё раз, и я оторопел!

– Змеюка, бляха! – крикнул Сарсембаев.

Опоздал Дябдар!