Даурский, вам не хватает власти?! (СИ)

— Ясно, наставник. Но родители они хорошие, раз употребляют эту гадость для повышения магокэфа — по сути для ребенка стараются, я думаю, — возразил ей.

Ирена засмеялась.

— Даже если посмотреть на ситуацию под таким странным ракурсом, как смотришь ты, юнкер Даурский — всё равно нет, потому что надо искать работу и честно кормить семью, а не гнаться за глупыми сказками в надежде поменять свой магопотенциал без напряженного труда и усилий, — ответила она, и мы как раз вышли из подъезда. — Кроме того — не забывай про генетику и тотемы, которые большинству надёжно ограничивает магоспособности. Иначе все бы давно стали выдающимися магами, наглотавшись тертых лепестков магнолии или лотоса, смешанных немытыми ногами в грязном корыте где-нибудь в нулевой Изнанке.

Чуть правее от выхода стояла патрульная «двуха» с бортовым номером «четыреста сорок два». Я при этом вспомнил, что обычная патрульная полиция маркирует машины в привязке к району, в данном случае — к Изнанкино, а вот мотожандармы имеют статус экстерриториальности в пределах московской префектуры.

Снегирева поздоровалась с полицейскими — парнем и девушкой, которые рассказали о том, что не успели они свернуть с перекрёстка и выйти из машины, как толпа растаяла, словно туман.

— Там полно наших мелких клиентов было, разбежались по дворам, — закончил говорить полицейский.

— Вам знаком Дядя Арам? — задала им вопрос Ирена.

Я стоял со свернутым плакатом в руке чуть сзади наставницы. Девушка-полицейская, стрельнув в меня глазами, засмеялась:

— Хромой ублюдок Арам, правильнее будет сказать! Это наш местный недоавторитет — гнусный, толстый и хромой мошенник, который промышляет торговлей растительными макропорошками — чудоповышателями магокоэффициента, а ещё содержит подпольный игровой клуб в здании своего склада — карты, собачьи бои, подпольный бокс и всё такое.

— Вот как, недоавторитет? — усмехнулась Ирена.

— По нашим оперативным данным, он плотно связан с питерским авторитетом Колькой Воробьём и платит дань его группировке. Они же частично и поставляют ему порошковую дрянь в брикетах — чистое мошенничество по сути, но не подкопаешься к документам. Но прикрывают его на самом верху, в министерстве призрения. У него сеть небольших лавок по всему городу и большая аптека в двух кварталах ниже от перекрёстка, на юго-западе Изнанкино, — девушка показала влево от нас, — место сбора тупых брикетоедов со всего Изнанкино. Там же недалеко и большой склад, обычно Арам с подручными и находится там.

— Ясно — мы к нему ещё наведаемся. Спасибо!

Доложив по рации про урегулирование ситуации, Ирена попросила приехавший экипаж подежурить здесь до проезда кортежа. Сложив плакат в багажник, я и она сели машину и поехали догонять полковника.

— Заполнить происшествия? — поинтересовался я, когда выехали на дорогу в сторону дирижаблепорта.

Я был недоволен и рассматривал пейзажи.

— Потом, после разговора с этим Арамом, — взглянула на меня Ирена. — Я тебя слушаю — говори.

— Наставник, а если этот хромой хрен и правда убьёт этого Чумоварова и его жену? Может, стоило эту парочку арестовать ради их же безопасности?

— А-хах, Даурский! Я вполне понимаю, о чём ты, но ты привыкай думать рационально, а не поддаваться эмоциям — никакой идиот не пойдёт на убийство бесполезного «лаптя» из-за таких пустяков, понимаешь? Меньше всего таким, как этот Арам, хочется привлекать внимание полиции, а особенно — наше.

— Ну не знаю — предчувствие у меня нехорошее, — пожал я плечами.

Мне не хотелось признавать правоту наставницы.

— Ты у нас пророк, как я посмотрю? — иронично улыбнулась Ирена, пристально взглянув на меня. — В каком из монастырей глубоких уровней Изнанки медитировал и оттачивал дар? Кроме того, мы вошли в квартиру без ордера — на основании неотложной необходимости, и любой окружной судья устроит нам по этому поводу бумажный потоп. Новый УПК ещё не вступил в силу, забыл?

— Но…

— Юнкер, тюрьмы переполнены мелкими нарушителями, а некоторые окружные судьи и так ставят нам на вид, что мы не боремся с организованной преступностью, а только тираним «лаптей» вопреки императорским циркулярам! — перебила меня офицер.

Я ощутил, что краснею, поэтому промолчал, отвернул голову и стал смотреть в окно, на открывающуюся панораму, которая весьма сильно отличалась от привычной — не было множества высотных зданий.

«Странная тут вообще ситуация — вроде бы императорская власть абсолютна, но всё равно Палата одобряет судей в округах после внесения их кандидатур императором, что даёт аристократам в провинции простор для политического маневра», — мимолетно подумал я.

Выехав за пределы застройки, обогнули Лианозовский парк и свернули на запад, в сторону Химок. На трассе было относительно интенсивное движение. Ехали молча, я отвернул голову вправо — на меня накатила острая тоска по родному миру.