Даурский, вам не хватает власти?! (СИ)

Вскоре взгляд упал на уже стоящую неподалёку от выезда из подземного гаража полицейскую машину.

Автомобили в этом мире были именно роскошью и относительно недавно вошли в широкий обиход. Двигатели несовершенны, топливо с магическими присадками и весьма дорогое, многие привычные мне технологии ещё в зачаточном состоянии. Можно сказать, конец девятнадцатого века, если сравнивать в моим миром.

Вспомнил, что дирижабли есть, в том числе боевые. Особо радостно от этого не стало.

Глубоко вздохнув, я направился к большой машине с бортовым номером «сто семь». Синий с белыми полосами, четырехдверный патрульный «Руссо-Балт V ФД» с усиленным дизельным мотором от «Роллс-Ройс» поразил своим наполненным мощью корпусом и крайне необычайным дизайном. Особенно впечатлили двойные круглые фары, большие и внушающие ощущение надежности, и относительно высокий клиренс машины. На крыше были закреплены мигалки и громоздкое оборудование с антеннами, которое было внешним элементом новейшего комплекса спецсвязи. Эти факсорации СОМЖ закупил совсем недавно у фирмы, связанной с Авдеем Кречетом, что совсем меня совсем не удивило.

«Видимо, очень прожорливая в потреблении топлива. Дизайн очень похож на наш двадцать первый ГАЗ или на аналогичных американцев тех лет, только корпус более угловатый, массивный и громоздкий. Одно сплошное ретро! Ездит наверно, как упряжка волов», — на миг задумавшись об этом, я постучал в заднее окошко.

Две девушки сидели спереди. Щелкнул замок, я открыл дверь и сел на заднее сиденье слева. В патрульных машинах оно было отделено от переда решеткой и предназначалось для задержанных, поэтому открывалось и закрывалось только спереди.

— А ты не спешишь домой, юнкер Даурский! — с легкой язвительностью прокомментировала сидящая за рулём штабс-лейтенант Акулова, не оборачиваясь ко мне. Сняв кепи, она пила кофе из узорчатого бумажного стаканчика. — Уже вся ночная смена разъехалась, пока я тебя тут жду.

«Ждёт она! Сколько там той ночной смены, три калеки…»

— Извините, госпожа штабс-лейтенант! — только и оставалось мне ответить, хотя я уложился в отведённое ею же время.

Я уже вполне ясно понял, что сейчас не в том положении, чтобы пререкаться со старослужащими, тем более по факту офицер делала мне одолжение. В противном случае домой пришлось бы идти пешком или вызывать извозчика и платить за поездку, а его в это время ещё поди найди. Трамвайной линии в этом районе ещё не было, про городской транспорт в виде автобусов нечего было и мечтать, такая новизна была только в Лондоне, Париже и Берлине.

Я почувствовал, что наставница сейчас в хорошем настроении. Весь отдел знал, что если Акулова успевала взять в автомате кофе перед ночной или утренней сменой, то была не такой придирчивой к подчинённым и коллегам, как обычно. А вот если не успевала, тогда её экипаж перевыполнял план по штрафам и арестованным.

Машина дернулась и тяжко тронулась к выезду со стоянки городского управления полиции.

«Между прочим, это же Петровка знаменитая, здание уголовного розыска здесь было в моём мире — ничего себе, попал», — осознал я вдруг.

Примерно через три минуты мы уже выехали на Петровский бульвар, и огибая площадь, направились в сторону Тотемического проспекта, как подсказала память.

«Как же тут всё отличается!» — я глазел в окно, поскольку знакомых пейзажей почти не было.

— Привет, Саша! Как дела? — полуобернулась ко мне с переднего сиденья подруга по академии, юнкер Юнона Гагарова.

Я, она и ещё одна девушка на прошлой неделе одновременно были зачислены в ряды столичной моторизованной жандармерии в статусе юнкеров-кандидатов из-за подходящих личных магических способностей и красных дипломов.

— Привет, Юна! Сегодня выдался не слишком удачный день, — чуть придвинулся я к открытому с передней стороны проёму в плотной решетке.

— У тебя всё получится, на четвертом курсе у тебя был высший балл по административному праву среди всех, — явно желая меня подбодрить, произнесла Юнона. — Я считаю, ты был прав в той ситуации с фрейлиной…

«Обалдеть, какая няшечка! Обнять, целовать и не отпускать!» — я еле отвёл взгляд.

Очень миловидная, сероглазая девушка двадцати двух лет, с изумительными губками и невероятно мелодичным в своих переливах голосом. Её пепельно-русые, длиной до плеч волосы сейчас были заплетены в стандартную косичку, принятую среди аристократок-полицейских.

Как неоднократно успел убедиться прежний Александр, её изысканно-нежная внешность и общая доброжелательность к людям в нужные моменты очень контрастировала с настойчивой целеустремленностью и упорством — в академии ей крайне тяжело давался рукопашный бой без применения заклинаний из-за недостаточно плотного телосложения и роста, но девушка после полугода учебы взяла себя в руки, собралась, и несмотря на боль и слезы на многочисленных тренировках, сдала годовой экзамен даже лучше некоторых парней.