Даурский, вам не хватает власти?!

— Мы не присвоили её документы и личные вещи, а оставили их до востребования в установленном порядке. Они проходят как улики по делу и будут сданы мною сегодня в спецхранилище. Вы можете получить их в отделе выдачи в установленном порядке через двое суток. Сама пострадавшая является свидетельницей и никуда не поедет. Вы никуда её не забираете, это ясно⁈ — отчеканила Ирена.

Дама-брюнетка и адвокат переглянулись.

— Что за дикость⁈ Я сейчас же доложу господину послу об этом вопиющем случае произвола жандармерии, — глядя на нас с Иреной, заявила француженка. — Разве для этого создавали ваше подразделение?

— Это не ваше дело, госпожа Барбарис!

— Лично я буду жаловаться Её Величеству императрице Надежде — вам не сойдёт с рук подобный произвол, можете быть уверены! — взволнованно произнесла дама.

— Я очень рада за вас, — холодно ответила Ирена.

— Если вы сейчас же не дадите разрешение отвезти в посольство госпожу Лимоньен, я свяжусь с министерством иностранных дел и городской прокуратурой. От имени моей клиентки мы сделаем заявление о превышении вами полномочий и нарушении международной конвенции о неприкосновенности дипломатов, госпожа лейтенант, — объявил Дятлицкий.

Лично мне захотелось дать ему в рыло, но как юрист я вполне четко понимал его доводы в рамках здешнего законодательства. Они были вполне обоснованные. Наша позиция тоже была твёрдая — здесь начиналась чистая состязательность, но поскольку исполнительные полномочия были в наших руках, адвокату оставалось идти по инстанциям.

— Как офицер-дознаватель, который непосредственно занимается этим делом, я не даю разрешение на транспортировку пострадавшей Лимоньен за пределы этой палаты в ближайшие двое суток! По истечению этого срока я приму дальнейшее процессуальное решение на её счет! — заявила Снегирева.

«Ух, сильна!» — я восхитился наставницей — она дала жёсткую отповедь адвокату.

— В таком случае вы будете нести за это ответственность, госпожа лейтенант, — процедил Дятлицкий. — Не вы первая и не вы последняя столь вопиюще превышаете полномочия, чётко очерченные уголовно-процессуальным уложением! Прокуратура вами займётся!

— Господин посол сегодня же будет жаловаться лично префекту. Возмутительное поведение полиции в преддверии визита нашего президента, — с патетикой в голосе заявила француженка.

— Я приехала провести допрос свидетельницы. Как её адвокат вы имеет право присутствовать при этом, — Ирена проигнорировала тираду дамы и посмотрела на адвоката.

— Само собой разумеется! — напыщенно ответил он.

— Пострадавшая сейчас спит, мы ввели ей успокоительное и обезболивающее. До вечера её нельзя тревожить, дамы и господа, — вмешался доктор.

— Вот видите! А вы хотите ей навредить, забрав из больницы, — подняла палец Ирена. — Унтер-офицер — без моего личного приказа или письменного приказа префекта Акулова никого в палату не пускать, кроме врачей и вот этого адвоката, — офицер посмотрела на полицейских и показала им ладонью на Дятлицкого.

— Так точно, будет исполнено! — ответил один из них с окающим выговором.

— Je pars pour l’ambassade! Remettez ces satrapes à leur place, Spiridon! (Я уезжаю в посольство! Поставьте на место этих сатрапов, Спиридон!) — глядя на адвоката, произнесла дамочка.

— Je prendrai toutes les mesures nécessaires, Madame l’Attachée! Informez Sa Majesté de cet incident scandaleux! (Я приму все необходимые меры, госпожа атташе! Проинформируйте Её Величество об этом вопиющем случае!) — ответил на неплохом французском Дятлицкий.

«Откуда он так хорошо владеет языком? Выучил или с помощью магии⁈» — лично я ничего не понял из сказанного.

— Вы пожалеете об этом! — Луиза Барбарис взмахнула пальцем в сторону Ирены и пошла к лифту.

— Жду с нетерпением, — хмыкнула лейтенант.

Проводив взглядом очень недурственную, можно сказать, модельную фигуру этой симпатичной и элегантной дамы, я окинул взглядом мордоворотов — очевидно, это были телохранители адвоката.

— Доктор, когда придёт в себя пострадавшая? — повернулась Ирена к врачу.

— Не ранее семи вечера, офицер!

— Хорошо, мы приедем! Идём, — кивком показала Ирена в сторону лифта.

Когда отошли, она сказала:

— Как хорошо, что наши успели выставить наряд, иначе бы эту девицу уже забрали бы в посольство! Сейчас этот прохвост пойдёт к городскому прокурору и вполне возможно, что получит санкцию на её доставку в посольство.

— И что же делать?

— Едем на базу, поговорим с полковником. Если понадобится, позвоню Веронике и попрошу её уговорить префекта письменно подтвердить моё решение об оставлении её здесь на двое суток. Тогда прокурорам или адвокату придётся идти в суд, а это и займёт те же сутки или двое.

— Быстрее будет спуститься пешком, наставник, — показал я на дверь, ведущую к лестнице.

— Пошли, — согласилась офицер.

Спустились мы быстро, вышли через центральный вход и направились к машине.

— Надо пробить мобилет этого Витольда, — вспомнил я.