Давай будем вместе

Мне не хватало Вадима. По ночам я плакала в подушку. А днем как ни в чем не бывало сияла и улыбалась. Никто не должен был узнать о тоске, грызущей меня изнутри. Тем более Вадим. И у меня это хорошо получалось. Несколько долгих лет…

Глава 12

Наши дни

Лена

Я не помню, как очутилась в машине Глеба. Вадим силой затолкал меня в салон.

– Пригнись и не высовывайся.

Подгоняемая непривычно резкими, отрывистыми словами, я наклонилась вперед, упираясь лицом в колени. Меня трясло. Мозг отказывался верить в то, что только что произошло.

Кто-то стрелял в нас?

Разве такое возможно? Мы же не в кино!

Меня не покидало ощущение, что всё это какой-то дурацкий розыгрыш. Может, кто-то запустил петарду? Но откуда тогда кровь…

Вадим захлопнул дверь, и я вздрогнула всем телом. Я была в машине одна, и это пугало меня. Паника подкрадывалась незаметно. Мысли хаотично метались в голове.

Почему Вадим не рядом со мной? Зачем он остался снаружи?

Забывая о наказе Вадима, я стремительно выпрямилась. Меня накрывал страх за любимого. Если с ним что-то случится, я просто не переживу этого…

Я впилась взглядом в окно. Вадим вместе с Глебом тащили к машине Самойлова. Тот держался за бок и болезненно морщился. Я дернула ручку и настежь распахнула дверь автомобиля.

Вадим опалил меня острым взглядом, и я облегченно выдохнула. Не ранен.

Мужчины запихнули Самойлова на заднее сидение. Глеб, бросая быстрые взгляды по сторонам, сел за руль. Вадим скользнул вперед на пассажирское сидение.

Урча непрогретым двигателем, джип сорвался с места.

Какое-то время в машине висела напряженная тишина. Тысячи вопросов вертелись на моем языке, но задавать их было не самое подходящее время. Я во все глаза смотрела на Самойлова, полулежащего на сидении рядом со мной. Его ладонь была прижата к левому боку. Лицо, покрытое испариной, стремительно теряло краски.

Оглушенная стуком собственного сердца, я сорвала с себя шарф и приложила его к мужской окровавленной ладони. Самойлов приоткрыл глаза и, слегка улыбнувшись, прижал ткань сильнее.

От облегчения у меня закружилась голова. Если он улыбается, значит всё не так страшно. Глаза тут же защипало. Прикусив губу, я уперлась лбом в спинку водительского сидения.

Глеб почувствовал движение и обернулся назад. Впившись взглядом в лицо Самойлова, он тихо позвал:

– Женька.

– Иди в ж…у, – сквозь зубы процедил Самойлов, откинувшись на сидении. Его грудь тяжело вздымалась.

Глеб бросил взгляд на дорогу, потом снова посмотрел назад.

– В какую больницу тебя везти?

Помолчав, Самойлов выдавил:

– Во вторую городскую. И позвони Маслову.

Глеб молча кивнул и перевел взгляд на меня.

– Не дай ему уснуть, – одними губами прошептал он.

Не дать уснуть? То есть всё так серьезно?! Мне захотелось зареветь в голос, но я лишь сдержанно кивнула.

Вадим развернулся назад. Протянув руку, он мягко сжал мое плечо и пристально посмотрел в глаза. Я должна быть сильной. Сглотнув, я положила свою ладонь поверх руки Вадима. Главное, что он рядом…

Придвинувшись к Самойлову, я заглянула ему в лицо. Кожа мужчины побледнела. Глаза были прикрыты. Ужас сковал мое тело.

Я тихо позвала:

– Евгений…

Отчество мужчины вылетело из моей головы. Впрочем, в таком состоянии я бы и своего имени не вспомнила…

– Что, красавица? – так же тихо спросил Самойлов, приоткрывая глаза.

Выглядел он неважно, но взгляд был твердым. Я судорожно сглотнула. Надо, наверное, как-то отвлечь Самойлова от боли. Но как?! Не о погоде же, блин, разговаривать!

Глеб в это время дозвонился до знакомого хирурга и коротко обрисовывал ситуацию. Вадим бросал встревоженные взгляды на рану Самойлова. Но я смотрела только в глаза раненного мужчины. Никакая сила не могла заставить меня посмотреть на свой окровавленный шарф.

– Сегодня с вами в театре была очень красивая женщина, – наконец, проговорила я, приобняв Самойлова за плечи, иначе он бы сполз с сидения.

Мужчина хмыкнул.

– Хорошо, она не видит, как ты сейчас страстно обнимаешь меня.

Я улыбнулась. Но страх продолжал сжимать желудок.

Самойлов перевел взгляд на затылок Глеба. Тот уже завершил телефонный разговор и теперь напряженно смотрел на дорогу. Посыпал густой снег, и свет фар выхватывал лишь белую пелену.

– Стреляли в тебя.

Негромкие спокойные слова Самойлова казались оглушительными. Я застыла. Шорох дворников равнодушно разбавлял густую тишину.

– Мы стояли рядом. Стрелять могли в любого из нас, – невозмутимо ответил Глеб. Господи, они как будто решают, кому из них идти за пивом! Одна я готова сейчас потерять сознание от напряжения?!

Я покосилась на Вадима. По застывшему профилю сложно было понять, что творилось у него внутри.

– Тебе лучше не возвращаться сегодня домой. Тебя могут ждать.

Самойлов продолжал сверлить взглядом спину друга.

– Я переночую в гостинице, – равнодушно бросил Глеб, выворачивая руль.

Мы ехали на большой скорости, и на обледенелых участках дороги нас слегка заносило.

Самойлов замолчал. Но, по крайней мере, его глаза оставались открыты. Оставшийся отрезок пути я судорожно обнимала мужчину.