Давай мы станем незнакомцами

— Дай мне знать, когда будешь готова поговорить об этом, — сказал Меланчук, тормозя перед моим домом.

Молча киваю, неловко касаюсь губами его щеки и выхожу из машины. Чувствую на себе его пристальный внимательный взгляд, пока ищу в сумочке связку ключей. Лис слишком хорошо меня знал. И знал, что недавняя истерика — это не просто нервный срыв на фоне грядущего переезда и новой должности. Если уж я Лизку не смогла обмануть своими невнятными объяснениями сквозь слёзы, то Лис и подавно мне не поверил. Просто сдержался при друзьях, чтобы не усугублять ситуацию. И в очередной раз проявил терпение, которое уже било все возможные рекорды.

Будь на его месте любой другой мужик, он бы, наверное, уже меня послал далеко и надолго. Или ушёл в загул по бабам, чтобы наверстать всё то, что он потерял за время «голодовки». Но Лис — это Лис. И если он сказал, что ему нужна именно я — значит, так оно и есть и он будет добиваться своей цели любыми возможными способами. Я знала, что он не сорвётся и не пойдёт налево, поддавшись сиюминутному порыву. Просто знала и всё! Будто это безоговорочное доверие было вшито мне под кожу. А быть может, это была заслуга Лиса. И он сам внушил мне эту уверенность своим практически идеальным поведением, которое он демонстрировал в последние месяцы. Я знала, что Елисей будет верен мне и своему слову. Наверное, поэтому я его и выбрала…

Но я прекрасно понимала, что терпение Лиса не безгранично. И в том, что он меня хочет не было ничего противозаконного. Более того — наши желание совпадали. Просто там на даче было совсем неподходящее место для нашей первой близости. Если бы Лис узнал, что происходило там в мансарде несколько лет назад… Да я уверена, что он сам бы ни минуты не захотел там оставаться!

— Господи, Марин, ты даже в этом вопросе умудряешься тянуть лямку до последнего! — изумлённо воскликнула Лизка, когда мы созвонились с ней в воскресенье. — Да ты просто чемпион по избеганию принятия решений!

— Лиз…

— Вот как в тебе это сочетается, скажи? Целеустремлённость и решительность в работе и при этом страусиная позиция во всём, что касается личной жизни!

А я и сама не знала ответ на этот на этот вопрос. И к своим двадцати пяти годам я и сама уже порядком устала от своей сложной и противоречивой натуры.

Тяжело вздыхаю и с раздражением захлопываю макбук. Из Московского филиала уже начали сыпаться письма, чтобы я понемногу входила в курс всех дел. Точнее в ворох проблем, которые сопровождали практически каждое письмо с пометкой «важно». А ведь это были ещё «верха». Все самое «сладенькое», я уверена мне откроется только при личном разговоре с руководящим составом. К которому нужно будет искать подход, завоёвывать авторитет, налаживать дисциплину… Ну и конечно же вычислять предателей и вершить правосудие.

Иногда мне хотелось ущипнут себя за руку и проверить не попала ли я в какой-нибудь бредовый сон, который каким-то образом решил замаскироваться под реальность. Но, к сожалению, всё что происходило сейчас — это действительно была моя новая реальность, в которую мне придётся вливаться. И как бы мне не было страшно, но я не имела права подвести своего лучшего друга. Особенно в такой момент, когда Сашке оставалось всего ничего, чтобы укрепить лидерские позиции в совете директоров и доказать «старой гвардии», что наше поколение отлично справляется, и будущее компании в надежных руках.

Но все мои страхи и волнение перед теми обязанностями, которые несла мне новая должность, казались сейчас какими-то несерьёзными и надуманными на фоне предстоящего разговора с Яриком… Совсем скоро Мереминский должен был нагрянуть в офис с отчётом о проделанной работе его пиар-отдела в Калининграде.

Подхожу к шкафу купе, распахиваю дверь и придирчиво оглядываю висящие на вешалках наряды, чтобы хоть как-то переключить свои мысли. Наверное, для Москвы придётся полностью обновить свой гардероб. Потому что те платья и костюмы, что я носила, будучи личным ассистентом Корсакова, вряд ли подойдут для должности руководителя столичного филиала. Всё-таки это другой уровень, другая ответственность. И моя одежда должна транслировать совершенно другой посыл — со мной нельзя шутить или пытаться водить меня за нос. Я не наивная блондинка, у которой вместо мозга вата. И я не зажравшаяся мажорка, которая получила свою должность только потому, что у неё папа один из главных акционеров холдинга. Если Корсаков доверил мне навести порядок в столичном филиале, то значит я его наведу!

— Как же я соскучился, — раздаётся рядом с моим ухом бархатистый голос Мереминского, который незаметно проскользнул в приёмную.

Приехал! Не могу сдержать радостной улыбки, встретившись в зеркале с его искрящимся синим омутом.

Ярик порывисто сгребает меня в объятия. Зарывается носом в мои светлые пряди, с упоением вдыхая аромат парфюма и вновь повторяет:

— Как же я соскучился, Мариш, ты даже себе не представляешь…

От его ласковых неторопливых касаний меня будто бы прошибает током. Зажмуриваю от удовольствия глаза и откидываю голову назад, утопая в его тёплых объятиях.