Давай мы станем незнакомцами

— Большие мальчики не хотят, чтобы я общалась с другими большими мальчиками, — прокричала ему на ухо блондинка, заливаясь громким смехом. Взгляд её при этом был прикован к стоящему чуть в отдалении Мереминскому, который также принимал участие в недавней потасовке и помогал Лису разобраться с пьяными придурками. — Ладно пошли, следующий по счёту твой танец.

— Ты считаешь? — усмехнулся Меланчук, переплетая свои пальцы с её и выводя на танцпол. В очередной раз с удивлением отметив приятную вибрацию к себя внутри от этого простого и в целом невинного жеста.

— Звучит так, будто ты сомневаешься в моих умственных способностях считать до трёх, — съязвила девушка. — У нас был договор, и я держу своё слово.

Ну надо же, какая принципиальная. Лис усмехнулся и сильнее сжал Маринку в своих объятиях, медленно скользя руками по спине, по привычке нагло опускаясь вниз…

— А вот на это мы с тобой не договаривались, — прожгла его своим тёмным взглядом блондинка, шлепнув его по рукам.

— Сорри, — улыбнулся Лис, попытавшись изобразить раскаяние, но шальная улыбка выдавала его с потрохами. — Ткань такая гладкая, скользкая, вот руки и сами…

— Да-да, конечно, — фыркнула девушка. — Заруби себе на своём красивом носу, блондинчик: тебе ничего не светит. Сегодня и вообще. Ни-че-го!

— Да? А если я перекрашусь? — вопросительно изогнул бровь Меланчук.

— Дело не в цвете волос, — почувствовал он на своей ключице тяжёлый вздох девушки. И почему-то в этот момент Лис отчётливо услышал в своей голове продолжение фразы, которое Маринка не решилась произнести вслух: «дело в Мереминском». Всю дорогу до вечеринки эти двое перебрасывались колкими фразами и бросали друг на друга очень красноречивые взгляды. Тут и дураку было понятно, что между этой парочкой «друзей» что-то было, но сейчас они находились в стадии холодной войны. — Но ты тоже умеешь держать своё слово, мне это нравится. Значит, с тобой можно иметь дело. Так что есть шанс, что мы подружимся.

Лис едва не расхохотался в ответ на такое предположение.

Подружимся. Дружба между мужчиной и женщиной — самое идиотское изобретение на планете земля. Понятие, которое было насквозь пропитано фальшью и лицемерием. Нет никакой дружбы между противоположными полами, никогда не было, и не будет. И Елисей не собирался принимать участие в этом идиотизме. На один вечер примерить на себя образ хорошего мальчика ещё куда ни шло. Но на постоянку — нет, спасибо. Такими темпами можно сдохнуть от тоски и воздержания.

И всё же ночью в такси, когда Маринку сморил сон и она положила голову ему на плечо, планы Елисея в очередной раз претерпели серьёзные изменения. Он и сам не понял, как это произошло, и в какой момент. Когда он прижал её к себе, медленно проводя рукой по её макушке, а Маришка что-то промурлыкала во сне и прижалась к нему сильнее? Когда он зарылся носом в её волосы, с наслаждением вдыхая их ягодно сладкий аромат? Или когда он заметил, как красиво отливают серебром её волосы в свете проплывающих мимо огней ночного города. Лис не помнил. По натуре он не был романтиком. Вот только в тот момент, когда он сжимал Маринку в своих объятиях, что-то изменилось. Необратимо. Нет, тогда он точно не думал о любви. И даже рассмеялся бы в лицо любому человеку, который бы посмел предположить подобную глупость. Просто на одно мгновение Лис ощутил какую-то сладкую боль, которая, растекаясь внутри, зарождала какой-то необъяснимый трепет в каждой клетке его тела. И почему-то вдруг стало очень хорошо: просто вот так ехать, прижимая её к себе, вдыхать аромат её духов, едва заметно касаясь губами виска…

Наверное, он идиот.

Но в тот момент он ощущал себе по-настоящему счастливым идиотом, у которого наконец-то появилась цель, которая украсит его однообразные будни. Когда-нибудь эта девушка станет его. Не только в плане секса. Нет, привычная программа «завоевать, поиграться и уйти» на этот раз ему не подходит. С ней бы он попробовал что-то большее. Внутренний голос подсказывал Лису, что с такой девушкой, как Маринка, ему точно не придётся скучать. Было в ней что-то, что безумно притягивало. И дело было вовсе не в симпатичной мордашке, и не в её бесконечно длинных ногах.

Уже гораздо позже Лис понял, что они с Маринкой были очень похожи: целеустремленность, упрямство, нетерпение к лицемерию и фальши, резкость суждений, шуточки и сарказм.

Их роднило даже некоторая холодность родителей и завышенные ожидания. Правда в случае с Вишняковой ей доставалось от отца, а вот Лис огребал недовольство ещё и от матери. И единственным человеком, которому он мог всё рассказать была Марина.