Давай начнем все сначала

— Дарье Леонидовне было действительно тяжело два года назад, она потеряла вашего ребенка и узнала правду от свекрови, которую не рассказала даже мне. Теперь, когда я знаю ее суть, понимаю, какой ад творился в душе моей клиентки. Такое в моей практике впервые, чтобы мне надо было помогать вслепую, не зная сути проблемы. Из этого кабинета не выходят тайны и секреты клиентов, я умею молчать. Но не смог ее убедить в этом. Дарья Леонидовна любила вас и свекровь, и решила страдать сама, но не предать любимых людей. Вот ее слова, которые она мне сказала тогда: «Я не могу рассказать, чтобы не предать доверие Марии Федоровны, и не могу рассказать Косте, потому что ему будет больно. Но как справиться самой не знаю. Внутри жжет за любимого мужа. Но верю, что вы сможете мне помочь». И только надеялся, что смог облегчить страдания всеми доступными способами. Пять консультаций подряд я обычно не назначаю или очень редко, но Дарья Леонидовна была очень упряма.

Пелена от слез снова застилала глаза, а ощущение, что я тупой осел не пропадало. Я считал предательницей ту, которая всегда была верна. И во имя любви ко мне совершила ошибку. Теперь мне казалось, что я родился заново. На сердце была такая легкость, и хотелось скорее выйти от психолога и попросить прощения. Сказать ей о моей любви, и снова добиваться, если надо. И теперь надеяться, что она простит меня. Я чувствовал, как на сердце появляется лучик радости, и озаряет меня надеждой.

— Андрей Андреевич, я искренне благодарен вам за помощь. Вы не представляете, какой груз я нес на сердце два года, считая Дашу подлой предательницей.

— Я рад, что смог помочь. Для этого я работаю. А вот и видео мне прислали.

Мужчина протянул мне телефон и воспроизвел запись. Я увидел Дашу и психолога. Сразу увидел ее заплаканные глаза, которые тогда издалека не мог увидеть, и его спокойное выражение лица. Даша ему печально улыбнулась, но мужчина продолжал что-то говорить, оставаясь внешне равнодушным. Запись оборвалась, а у меня окончательно распалась иллюзия ее «измены».

— Константин Антонович, если вам еще нужны доказательства, мне прислали два видео, как я выхожу также с другими клиентками и сохраняю такое же выражение лица. Они сделаны совсем недавно.

— Не надо, я во всем убедился. У меня больше нет сомнений в верности Даши.

Психолог встал и улыбнулся.

— Тогда можно считать, что наша консультация прошла успешно, и я помог семье разобраться с проблемой. Можно позвать Дарью Леонидовну.

Она вошла, и я хотел тут же подбежать к ней, и обнять. Просить прощения. Но сдержался, и, судя по ее выражению лица, Даша все поняла, тепло улыбнулась.

— Костя, ты плачешь?

— Я тупой осел.

— Не говори так, мы оба ошиблись. Спасибо вам, Андрей Андреевич.

— Дарья Леонидовна, Константин Антонович, всего вам доброго. Всегда к вашим услугам.

Когда мы вышли на улицу, я посмотрел на нее совершенно по-другому, вкладывая в мой взгляд нежность и теплоту. Моя Даша и большая любовь к ней. Ее глаза сияли и дарили надежду, что чувства взаимны, иначе зачем она хотела доказать невиновность? Я ласково сказал:

— Даша, поехали домой. Мне нужно многое тебе сказать.

И услышал в ее голосе любовь:

— Костя, и мне.

Я завел машину, и только сейчас понял, что стал по-настоящему счастливым.

Глава 16. Константин

Через час мы были в квартире. В машине разговаривали о пустяках или молчали. И оба понимали, что время серьезного разговора еще не наступило. Но я уже принял для себя решение, и как только снял пальто, подошел к Даше и обнял. Она не оттолкнула меня и уткнулась в мою грудь. От этого сердце забилось чаще.

— Даша, я люблю тебя. Давай начнем все сначала? Сейчас обсудим наши ошибки, и больше никогда не будем их допускать.

Она подняла сияющие глаза, и я увидел ответ. От этого хотелось счастливо рассмеяться.

— Костя, я люблю тебя. Давай начнем все сначала. Я согласна.

Я нежно погладил ее по щеке и наклонился, чтобы легко поцеловать. Она ответила, и показалось, что я слегка пьян.

— Пойдем на кухню.

Когда мы сели за стол, я взял ее за руку, ощущая теплые пальцы.

— Прости меня, пожалуйста, что не верил тебе и называл предательницей. Теперь я знаю, что ты никогда не изменяла.

Она всхлипнула и тепло улыбнулась.

— И ты меня прости. Я все равно причинила тебе чудовищную боль, но тогда я думала, что поступаю правильно.

Мое сердце сейчас выпрыгивало из грудной клетки от боли за нее. Казалось, что меня режут наживую. Я возвращался на два года назад, вспоминая, как Даша одна переживала потерю нашего ребенка, а я ничего не знал.

— Я прошу тебя. Давай не будем больше ничего скрывать друг от друга. Сделаем выводы из наших ошибок. Мне чудовищно трудно осознавать, что ты не дала мне возможность помочь тебе справиться в нашем общем горе. Это же был и мой ребенок.

Она заплакала, а я резко переставил стул и стал гладить по волосам, утешая.

— Я понимаю, что ошиблась, и больше никогда не буду так делать.

Даша прижалась к моей груди, и я услышал ее грустный голос: