Давай начнем все сначала

Мне было восемнадцать лет, когда сестра погибла. Даже меня потрясла ее смерть. У нас не было прекрасных отношений, но я никогда не желал ей ничего плохого. На родителей было страшно смотреть, они поседели от горя. Я старался их поддержать и подарить любовь. Но не смог. Через месяц папа собрал чемодан и ушел, и больше я его никогда не видел. Он мне даже ничего не сказал на прощание. Я так и не понял почему.

Все мое внимание переключилось на маму. Она нуждалась в моем внимании и любви. Но я был в шоке от ее слов. Она сказала, что ей нужно побыть сейчас одной, и видеть меня пока не хочет. И я уже взрослый и смогу сам себя обеспечить.

Я выполнил ее просьбу. На глаза не появлялся, поступил в медицинский институт и стал жить в общежитии. Понимание, что я всегда был на второй роли, и так на ней и остался, преследовало меня всю жизнь. Я учился и работал, женился и разводился, а мама лишь благосклонно принимала от меня помощь и заботу. Приезжал к ней два раза в неделю, чтобы навестить, и видел, что она понемногу приходит в себя от горя.

Все изменилось три месяца назад. Мама позвонила мне и попросила приехать. Я удивился, и сразу после работы приехал к ней. Она протянула мне лист бумаги и прошептала:

— Костик, ты нужен мне, сынок. Не хочу оставаться одна.

Прочитал документ, и мое сердце похолодело. Рак. Последняя стадия. Но почему она раньше мне не сказала, что плохо себя чувствует? Зачем скрывала? Но когда я снова посмотрел в ее глаза, увидел ответ. Она сдалась. Смерть сестры она не смогла принять, хотя прошло восемь лет.

Эти три месяца стали самыми счастливыми в моей жизни. И я их бережно хранил в сердце. Я снова был ее Костиком. Нет, мама не была прежней, той, которую я помнил в восемь лет. Но я был ей нужен, и это было важнее всего. Я положил ее в самую лучшую онкологическую клинику. Обеспечивал за ней уход и свозил к кандидатам наук, но те только разводили руками. Ничего нельзя было сделать. Каждый день приезжал к ней и проводил рядом столько времени, сколько ей нужно было, хотя у меня была работа и жена Аленушка. Мама приезжала в свою квартиру только по субботам и воскресеньям.

Я приехал к ней за день до ее смерти. Она попросила меня исполнить две ее последние воли. Позвонить Даше и отдать по завещанию ее квартиру. У меня челюсть отвисла от удивления, но мама слабым голосом сказала, что я обеспеченный человек, а бедная девочка так и осталась без крыши над головой. А мама откуда знает? Неужели она с ней общалась после нашего развода? Мне хотелось ей сказать, что предательница не имеет права на такие подарки, но раз все составлено, и мама так решила, оспаривать нет никакого смысла. И сделать ей с Диной белый памятник в виде сердца, и написать на нем надпись: «Одно сердце на двоих». Я обещал, но душа заныла от боли. Даже здесь мама не стесняется говорить, что сестра на первом месте. А как же я? Почему мне так и не нашлось места в ее сердце?

Я очнулся от воспоминаний, в которых сегодня качался, как на волнах, и понял, что плачу. Быстро взял влажные салфетки и протер лицо. Нельзя, чтобы жена видела мой раскисший вид. Она мне хочет сделать сюрприз, а я приду с кислым выражением лица. Посмотрел на часы и понял, что начинаю опаздывать. Схватил барсетку и поехал в кондитерскую.

Вошел в зал и огляделся. Мы здесь никогда не были, и я только спустя пять минут понял, что кондитерская разделена на общий зал и вип-помещения. Народу было на удивление много. Ко мне подошел администратор и вежливо поинтересовался, чем он может помочь. И когда я сказал, подвел меня к вип-помещению номер четыре. Оно было достаточно просторным и уютным, там сидела Аленушка и увлеченно ела шоколадное пирожное. Она подняла на меня глаза и улыбнулась. Ее глаза засияли, а я в очередной раз залюбовался ее красотой. Брюнетка с густой копной волос, жена лишь подчеркивала макияжем глаза, и я каждый раз тонул в них. Я сел рядом и поцеловал ее в губы, ощущая запах шоколадного десерта.

— Очень рад тебя видеть. Ты же терпеть не можешь сладкое? А как же твоя любимая рыба?

— А это ты во всем виноват.

Я видел, как она шутливо замахнулась на меня, а потом достала из сумочки листок.

— Костя, я беременна.

У меня перехватило дыхание. И казалось, что сердце остановилось от радости. Я смотрел на маленькую точку и не мог поверить. Наш малыш. Такой маленький и беззащитный, а я скоро стану отцом.

А потом встал и взял за руку жену. Поднял на руки и стал кружить, счастливо смеясь. Казалось, что меня переполняют все эмоции. Счастье и любовь к жене. Она мне сделала самый лучший сюрприз.

— Ой, отпусти, будет же тошнить, Костя. Я тоже счастлива и рада, что мне удалось тебя обрадовать.

Очень бережно поставил мое сокровище и помог сесть. Сел рядом и сказал:

— Я люблю тебя. Спасибо тебе. Ты не представляешь, что это значит для меня. Теперь буду вдвойне стараться для нас троих.

— Я тоже тебя люблю, но, к сожалению, приятная часть разговора на этом заканчивается.