Давай надеяться на лучшее

Через интернет-банк я делаю то единственное, что мне приходит в голову, – несколькими кликами перевожу деньги на накопительный счет. Решаю, что приму решение позже. Однако есть одно дело, которое не терпит отлагательств – нужно поблагодарить того доброго человека. Я понятия не имею, как благодарят за такие подарки, но для начала покупаю в супермаркете открытку. Внутри я пишу, стараясь выводить буквы как можно красивее, чернильной ручкой, которую мне одолжила кассирша. Мне кажется, неплохо было бы объяснить, куда пойдут деньги, но я этого не делаю, поскольку сама толком не знаю. Надпись получается короткая, почерк у меня такой же по-детски неуклюжий, как и всегда. Как бы я ни старалась, у меня не выходит писать красиво. Моя открытка с благодарностью выглядит как издевательство – и по форме, и по отношению к сумме.

В конце я пишу свое имя и имя Ивана. Рисую сердечко. Тут же раскаиваюсь. Открытка выглядит так, словно ее написал десятилетний ребенок. Мне стыдно, когда я кладу ее в конверт, пишу адрес фирмы того доброго человека, наклеиваю почтовую марку и кладу конверт в почтовый ящик на выходе из супермаркета. Только пройдя полпути до дома, я вдруг понимаю, что самое лучшее, что я могу сделать, – это передать деньги в Сердечно-легочный фонд. Таким образом они пойдут не на меня, а на что-то другое. Таким образом они будут способствовать научным исследованиям, чтобы меньше людей постигла та же судьба, которая постигла тебя. Почему я сразу об этом не подумала? Почему не написала об этом в своей благодарственной открытке?

* * *

Подруги говорят, что я должна позволить себе жить в свое удовольствие, и я знаю: они имеют в виду, что я должна больше времени проводить без Ивана. Мне следовало бы чаще приглашать няню, чаще куда-нибудь выходить, чаще участвовать во всяких вечерних мероприятиях, чаще делать что-либо без Ивана. «Ты становишься лучше в своей родительской роли, когда делаешь что-то для себя», – говорят они, используя яркие образы, чтобы это проиллюстрировать. Самая распространенная метафора – кислородная маска в самолете. Взрослый должен сначала позаботиться о себе, чтобы потом спасти своего ребенка. Видимо, с родительской ролью то же самое. Когда ты в хорошем настроении, ты лучше как мама или папа. Делая что-то для себя, я автоматически делаю это для Ивана. Я знаю, что подруги хотят мне добра. Твои родители и мой психотерапевт говорят то же самое. Я должна чаще бывать вне дома. Я знаю, что должна, однако меня не покидает чувство, что это странно. Они правы по сути, но неправы в том, что касается моего ребенка. Они не знают его так, как я. Они думают о нас, как о любой другой обычной семье.

Каждый раз, получая приглашение на мероприятие, куда нельзя пойти с ребенком, я начинаю мысленно формулировать извинение. Иван немного приболел. К сожалению, именно на эти выходные мы уезжаем. Как раз в этот день к нам приезжает в гости моя мама. Я постараюсь прийти, но сейчас у меня проблемы, не с кем оставить ребенка. Посмотрим, удастся ли это организовать. Я сообщу, когда выясню, но в любом случае спасибо за приглашение.

Последнее вовсе не является ложью. С бабушкой, которая только что перенесла операцию на обоих бедрах и передвигается при помощи костылей, я не могу оставить маленького ребенка, которого нужно постоянно поднимать. Со второй бабушкой, которая перешла на новую работу и проводит большую часть года в командировках, все стало куда сложнее, чем раньше. А бабушку и дедушку со стороны папы, которые всегда с готовностью приходят на помощь, но уже и так сидят с Иваном один вечер в неделю, чтобы дать мне возможность поработать подольше, я не хочу нагружать дополнительными просьбами посидеть с ним. Однако главная причина в том, о чем я редко говорю со своими друзьями. Эта причина – сам Иван.

Иван более чувствителен к разлукам со мной, чем когда бы то ни было. Наши прощания в детском саду спустя девять месяцев с тех пор, как он туда пошел, по-прежнему остаются самыми душераздирающими моментами в нашей жизни. Те дни, когда он оставался там без отчаянного плача, не цеплялся бы судорожно за мои ноги, пока кто-нибудь из воспитателей не заберет его у меня, я могу сосчитать по пальцам одной руки. Каждое утро я иду на работу с чувством, что я предаю его, и каждый вечер стараюсь компенсировать свое предательство, будучи особенно внимательной, особенно ласковой, давая ему все то, что ему, как мне кажется, нужно. В этом уравнении у меня просто не поднимется рука отдать приоритет себе и собственному времени. У меня не получается объяснить свое чувство так, чтобы это не выглядело как моя проблема, моя слабость, мой заскок. Я заметила, какими глазами на меня смотрят, когда я пытаюсь это объяснить. Могу представить себе, что говорят мои подруги у меня за спиной. «Если бы она могла немножко расслабиться!» – так, мне думается, они говорят. Со временем мне стало проще использовать ложь и отговорки.