Давай надеяться на лучшее

Но потом наступила ночь. Стало тихо. И вот я лежу в постели, и от оптимизма не осталось и следа. Меня трясет, Иван спит, и я не знаю, что мне делать с самой собой. Не понимаю, что во мне происходит. Не знаю, как дождаться утра. Разбудить кого-нибудь? Выплакаться в чьих-то объятиях? Не знаю. Я не хочу рыдать в чьих-то объятиях, я хочу спать. Я хочу, чтобы Иван поспал. Не знаю, что я скажу, если пойду кого-нибудь будить. Я лежу неподвижно. Чувствую, как сдавливает грудь, как трясутся руки, как трепещет сердце, и думаю: вот так, вот так и ощущается тоска. Теперь я знаю, каково это.

Октябрь 2010

В один прекрасный день мне надоело жить на два адреса, я позвонила маклеру, и после этого события начали разворачиваться стремительно. Примерно месяц спустя моя квартира продана, бумаги подписаны, и однажды вечером небольшой грузовичок доставляет к тебе домой мои вещи. Собиралась я в соответствии с тем несентиментальным отношением к вещам, которое выработала в себе за последние годы. Перетрясла. Отрезала. За исключением нескольких дневников и фотоальбомов, я выбросила, сдала в переработку и передала в Красный Крест почти все. Ты освободил мне место в шкафу в твоей по-прежнему пустой квартире у заставы Хунштуль. Переезд к тебе кажется на редкость обыденным, как практическое решение, промежуточная посадка перед настоящим переездом, который мы позднее осуществим вместе. Скоро. Когда ты будешь готов. В последние месяцы тебе приходилось много работать. У тебя нет сил думать о будущем. Пока мы поступаем вот так.

Сегодня вечером, когда мы ляжем спать, нам не надо будет думать, где мы оставили еду, закупленную во время последнего визита в супермаркет, или где находится твоя жидкость для линз. Нам больше не надо спорить, у кого из нас мы будем ночевать, больше нет нужды использовать цифры и статистику в качестве оснований для аргументации, кто из нас в большей степени заслужил право ночевать у себя дома. С сегодняшнего дня мы будем проживать по одному адресу. Мы сказали, что вскоре, хотя и не прямо сейчас, мы найдем нечто, объединяющее нас. До тех пор я буду жить у тебя. Так проще всего. На детали я внимания не обращаю.

Сегодня ты плох. Я тоже с похмелья. Вчера мы отмечали тридцатилетие одного друга, и празднование продолжалось почти до утра. Смутные воспоминания свидетельствуют о том, что по дороге домой мы поссорились, стояли и ругались возле магазинчика «Севен Элевен» на углу моей улицы, но когда проснулись сегодня утром, то уже не могли вспомнить, что не поделили, и решили оставить эту тему. Мы пытаемся сосредоточиться на переезде, но дела идут вяло. Мы ослабели. Нам нужно поесть, прежде чем носить коробки. Мы идем в кафе и заказываем себе бранч. Разговор идет туго, мысль о переезде никого не вдохновляет.

Во время еды мы обсуждаем вчерашний юбилей, перемывая кости нашим общим друзьям. Кто напился больше всех, кто целовался в углу, кто вообще не пришел, кто только что расстался со своей половинкой и бросал кое на кого жадные взгляды. Тебя раздражает, что у моих друзей те же политические убеждения и что они реагируют агрессивно, когда им возражают, не умеют поддержать уважительной дискуссии. Ты считаешь, что в моем кругу царит консенсус, и говоришь, что консенсус опасен. У меня нет сил в очередной раз это обсуждать. Стараюсь сменить тему – настолько плавно, насколько это возможно в моем похмельном состоянии. Ты помогаешь мне в этом. Смеешься, когда я передаю диалог со вчерашнего праздника. Терпеливо и внешне заинтересованно ты слушаешь, как я долго обсасываю сцену, которая на самом деле не стоит и выеденного яйца. Я преувеличиваю и заостряю, чтобы тебя позабавить. Ты смеешься и не ставишь под сомнение степень правдивости моей истории. Ты добр ко мне, и я люблю тебя за это. Сегодня вечером мы начнем совместную жизнь – не по-настоящему, но и не понарошку. Нам это отлично подходит. Во всяком случае, я убеждаю себя в этом.

Октябрь 2014

Мои предчувствия меня не обманули: шествие посыльных с букетами только началось. Часов в десять утра снова начались звонки. Сломанный домофон вызвал бесконечное количество пробежек вниз с шестого этажа, чтобы впустить посыльных. И вновь на меня посыпались цветы и открытки. Вчера мне так и не удалось заснуть, и я встречаю новый день в ужасающем состоянии.

Всю ночь я посвятила тому, что обдумывала момент твоей смерти. Рассматривала со всех сторон, как это могло произойти, как все это выглядело, как получилось, что я не проснулась, что кошка не отреагировала и не разбудила нас, спящих в соседней комнате. «Должно быть, все произошло очень тихо», – подумала я. Но ты лежал в такой странной позе. Словно скрючившись, подавшись вперед, уткнувшись лицом в подушку. Почему ты так сделал? Ты ощущал спазмы? Тебе было больно?