Давай надеяться на лучшее

По утрам наваливается пустота. Проснуться вместе с ребенком, не имея ни одной записи в календаре или времени, к которому нужно что-то успеть, – это совершенно новый для меня тип стресса. Все чаще я брожу из угла в угол, не находя себе места. Начинаю придумывать себе дела. Составлять списки покупок, которые вынуждают меня отправиться в торговый центр поблизости. Разве Ивану не нужна новая шапка? Сейчас, когда похолодало, разве не нужно купить ему шерстяные рейтузики? И подарки на Рождество, о них тоже нужно позаботиться. Кофе заканчивается. Стирать у меня сегодня нет сил, лучше прикупить новых носков. Круг за кругом я брожу по нашему торговому центру. Так и не найдя того, что ищу, я возвращаюсь домой. Чтобы тут же придумать себе новые дела и начать все сначала.

Вчера, когда я выходила через вращающиеся двери торгового центра после очередного похода – как обычно, без покупок, – снаружи стояла «Скорая» с открытыми дверями. Двое сотрудников стояли, наклонившись, у задней дверцы, словно собирались вынимать носилки. «Наверное, с кем-то что-то случилось в торговом центре», – подумала я и даже собиралась вернуться туда. Легкое щекотание в животе и утешительная мысль: сейчас изменится чья-то чужая жизнь, не моя. Такие вещи происходят не только со мной.

Когда сотрудники «Скорой» выпрямились, я обнаружила, что один из них – тот самый, кто первым приехал к нам в квартиру в то утро почти два месяца назад. Невысокая фигура, взлохмаченные волосы, добрый взгляд. Он был первым, после меня и Ивана, кто увидел тебя мертвым. Это он пытался достучаться до меня тогда, осторожно проникнуть за мое состояние прострации, пытался утешить меня, говоря, что ты, похоже, мирно умер во сне. Это он объяснял мне, что присутствие полицейских в нашей квартире – стандартная процедура, что меня не подозревают ни в каком преступлении, и именно он положил руку мне на плечи, выводя меня через дверь, в которую я обещала себе никогда больше не входить. Это он крепко держал меня за запястье, когда под конец объяснял, что должен уехать, когда полицейские стали делать свое дело.

Я попыталась встретиться с ним взглядом, когда он подходил к дверям торгового центр «Глубен». Меня вдруг охватило желание остановить его, обнять его, сказать спасибо и спросить, может ли он поговорить со мной несколько минут. Но он не встретился со мной глазами. Он прошел мимо меня, на расстоянии сантиметра, его взгляд был устремлен на дверь, через которую ему предстояло пройти, – казалось, он прикидывает на глаз, пройдут ли носилки во вращающуюся дверь. Он делал свою работу. Сегодня он будет помогать кому-то другому. Кому-то, кто по-прежнему жив, кто просто сломал ногу и ударился головой. Ему предстояло делать свое дело, а мне – продолжать свое: быть мамой Ивана, идти домой, кормить его обедом, пока не настало время тихого часа. Затем я снова потащусь в торговый центр. Мне ведь что-то надо было купить, разве нет?

Октябрь 2014

Солнечный субботний вечер, и мы едем на метро в сторону Сёдермальма, чтобы пообедать с нашим другом из Гётеборга, приехавшим в Стокгольм на выходные. Изначально это был мой друг, но очень вскоре он стал и твоим, вы сразу понравились друг другу – с первой встречи пять лет назад. Он простой, добросердечный, веселый и начисто лишен снобизма. Тебе это нравится. За последние годы мы вместе побывали на многих попойках, продолжавшихся до утра, на концертах и фестивалях, в барах и ресторанах, не упуская случая встретиться, когда у нас случались дела в городах друг у друга. Несколько лет назад мы прожили целую неделю на даче у его родителей в Чёрне, и те непонятные постороннему шутки, которые зародились поздними ночами в гостевом домике, по-прежнему живы и являются обязательным ностальгическим моментом при каждой нашей встрече. Однако встречаемся мы все реже. С тех пор, как появился Иван, мы нечасто проводим вечера вне дома. Собственно говоря, сегодня мы встретимся с нашим другом впервые за целый год, поэтому мы оба в приподнятом настроении, пока поезд метро несет нас от Сандборга до станции «Медборгарплатсен».