Давай найдем судьбу

Где-то через полчаса, двери открылись, и в комнату вошел Виктор, лицо его было дружелюбным, на лице светилась улыбка.

– Здравствуй, дорогая, – он присел на край кровати рядом со мною. – Как ты себя чувствуешь?

– Отлично, хочешь чего-нибудь выпить? Я угощаю.

– Пожалуй, немного виски.

Он подошел к бару, взял чистый бокал и, налив этой вонючей шотландской самогонки, вернулся ко мне.

– Сена, – он сделал небольшой глоток, – ты не думаешь, что нам надо поговорить?

– Нет, не думаю, гад ты негодяйский, а я тебе поверила.

– Дорогая, только, пожалуйста, не надо всяких театральных драм. Да, я понимаю, что очень виноват, но кто же мог подумать, что все обернется именно так. Я не хотел подвергать тебя никакой опасности, тем более вмешивать в свои дела.

– Тем не менее, вмешал и как вмешал! Отвечай, что в чемодане было?

– Я же тебе уже сказал, очень важные документы, – он сделал глоток побольше, – а теперь скажи мне, пожалуйста, где они, и я отвезу тебя домой.

– Кто-то из нас страдает дефектами слуха и провалами в памяти. Я же уже сказала, что не имею ни малейшего понятия, где твой паршивый чемодан. Я при тебе его засунула под кровать, ты ушел, почти сразу же позвонила Тая и сказала, что ждет меня в баре, там же был и Влад…

– В каком баре? – перебил Виктор.

– «Встреча» называется, – соврала я, подумав, что баров с таким названием наверняка пруд пруди.

– Ну и что дальше?

– Потом я вернулась домой и увидела, что двери приоткрыты, в квартире все перевернуто, а чемодана нет, а дальше ты пришел.

– Ты одна вернулась в квартиру?

– Одна, с кем же еще?

Рассказ о трупе и прокуроре в мои планы не входил, тогда пришлось бы признаться, что я знаю о содержимом чемодана.

– И прошло всего несколько часов?

– Ну да.

Виктор тяжело вздохнул и залпом выпил свой виски.

– Пойми, Сена, тебе никто не поверит, даже я тебе не верю.

– Что же ты тогда думаешь? – возмутилась я. – Что я этот чемодан себе присвоила, а ограбление разыграла?

– Именно, или ты могла отдать его кому-нибудь еще, за деньги, разумеется.

– Кому?

– Вот уж не знаю, и это нам предстоит выяснить, куда именно он делся. Тебе лучше сказать правду.

Я глубоко вздохнула. Мне очень хотелось огреть его бутылкой по башке, но это, к сожалению, могло сильно усложнить мое и без того незавидное положение.

– Я тебе правду говорю! – процедила я. – Больно мне нужен этот чемодан! Нет его у меня, понятия не имею, где он!

– Сена, пойми, сейчас мы хотим все сделать по-хорошему, но, если не получится, все будет по-плохому, а мне бы этого очень не хотелось, я вообще не люблю насилие.

– Слушай, дорогой, – я начинала серьезно злиться, – читай по губам: янезнаю где он! Можете меня хоть на куски порезать, где я тебе возьму этот чемодан дурацкий?

– Ну, хорошо. – Виктор поставил стакан на столик и вышел из комнаты, разумеется, не забыв запереть за собою двери.

Настороже я была еще долго, но никто не приходил. Часы на стене сообщили, что уже наступил поздний вечер, и я решила устраиваться на покой. Разобрав кровать, я, как была в одежде, легла спать, не выключая света. В темноте все-таки было страшновато. Ворочалась я довольно долго, но потом уснула, и мне приснился одиноко воющий на луну Лавр, рядом с ним сидела Тая и тоже подвывала ему…

Проснувшись утром, я долго не могла понять, где нахожусь. Память вернулась только через несколько минут. Все свинство, которое я произвела накануне, было убрано, а на прозрачном столике стоял завтрак. Я решила, что еще немного, пожалуй, погощу у бандитиков, а потом все-таки поеду домой. Съев все, что мне принесли и, выпив кофе, я решила привести себя немного в порядок. Хотелось походить на пленниц из фильмов и выглядеть достойно. В ванной я нашла все, что необходимо, и, как могла, сделала из образины образ. Моя измятая юбка и чудовищная рубашка никак не вписывались в интерьер, но никакой одежды кроме двух здоровенных мужских халатов я не нашла, не ходить же в полотенце? Решив, что и так вполне сойдет, я вернулась в комнату. Улыбнувшись и подмигнув видеокамере, я пожелала доброго утра всем кто по ту сторону экрана. Подойдя к окну, отодвинула занавеску. Утро было великолепным, солнечным.

– Доброе утро, Сена.

Я обернулась, надо же, и не слышала, как вошел Виктор.

– Как спалось?

– Спасибо, превосходно. А ты как?

– А я плоховато, – он подошел ко мне и тоже стал смотреть в окно. – Боюсь, Сена, тебе все же придется сказать, где чемодан.

– Боюсь, что я уже все сказала, – в тон ему ответила я, – и если ты будешь заводить все время одну и ту же пластинку, то я, пожалуй, напишу тебе на листке бумаги, когда захочешь еще раз спросить, возьмешь и прочитаешь.

Виктор повернулся и посмотрел мне в лицо, его глаза сузились и стали злыми. Я решила не отводить взгляда.

– Сена, – он положил мне руки на плечи и сдавил мои проспиртовавшиеся кости, – пойми, тут никто шуток не шутит и в игры не играет, говори, где чемодан, черт тебя подери!

Он сильно встряхнул меня пару раз.