Давай нарисуем смерть...

   Они вышли на улицу. Шёл дождь. Валентин поднял руку, и практически сразу подъехало жёлтое такси.

   - Садись, - велел он Лариске, она нехотя открыла дверцу машины.

   - Куда едим? - спросил таксист.

   Валентин вопросительно посмотрел на Максимову.

   - Новая Вилга, - отворачиваясь к окну, недовольно буркнула Лариса...

   Было темно. От земли тянуло сыростью. Валентин вдыхал холодный воздух ночи, стоя со связанными руками на самом краю свежевырытой ямы. Он понимал, для кого она. Умирать не хотелось.

   Они с Лариской только и успели выйти из машины, как их сразу же окружили бандиты Строителя. Сначала Валентина избили, сломали нос, потом запихали в машину и привезли сюда. Что в этот момент было с Максимовой, он не знал.

   - Сейчас привезут Лариску, - сообщил Павел, в его чёрных безжизненных глазах читался смертный приговор. - В одной яме гнить будете.

   Подъехала ещё одна машина, из неё вышел Карпов, таща за собой Ларису в разорванной одежде.

   - Отпустите меня! Я не хочу... умирать, - дрожащим голосом упрашивала она, цепляясь за руку бандита. - Игорёк я всё сделаю ...

   - Уже сделала! - усмехнулся Строитель. - Тебе дорогуша повезло. Умрёшь ты быстро и без мучений.

   Игорь толкнул девушку к яме. Павел достал из-за пояса пистолет, прикрутил глушитель и протянул его Карпу. Тот взял ствол и с невозмутимым, спокойным лицом передёрнул затвор, выстрелил в голову девушки. Труп скатился в могилу.

   - Закапывай, - велел Строитель, развязал руки Кирилову и кинул ему лопату.

   Валентин бросал комья земли на тело Ларисы. Он ни обращал внимание на усталость и стёртые в кровь ладони, сдерживая подступившею тошноту.

   - Хорошо закапывай, так чтобы никто не нашёл, - велел Карпов.

   - Ну, всё хватит! Теперь твоя очередь, - подойдя к Валентину с презрительной ухмылкой, сказал Строитель. - Умолять будешь? - он приставил пистолет, забранный у Игоря, к виску пленника.

   - Не буду! Стреляй!

   - Смелый значит? Нет! Так будет слишком просто! Карп отрежь-ка ты нашему художнику пальцы. Мы их как сувенир отвезём Лене. Пускай любуется!

   Игорь достал из багажника топор. Пленника толкнули к дереву. Барсуков крепко прижал к стволу берёзы его правую кисть. Карп замахнулся, лезвие блеснуло в темноте, отражая свет фар...

   Дикий страх парализовал Валентина. Остро отточенный металл, вошёл в человеческую плоть, отсекая пальцы, которые тут же упали на землю. Острая боль охватила Валентина и он закричал, закрывая глаза чувствуя, как по руке потекла тёплая кровь.

   - Смотри! - приказал Строитель, схватив его за волосы.

   Кирилов был вынужден открыть глаза, и то, что он увидел, ужаснуло его. На кисте, там, где раньше были указательный, и средний пальцы зияли кровавые обрубки. В ушах зазвенело, свет фар стал медленно гаснуть, и откуда-то издалека донёсся голос Строителя:

   - Оттащите его подальше в лес. Если сам не подохнет, звери сожрут.

***

   Лена сидела на кровати, подобрав под себя ноги и сжав руками голые плечи, рядом стоял поднос с едой, к которой она не прикоснулась. На полу валялась разорванная одежда, напоминая ей, что всё произошедшее с ней не сон. Троянская больше не плакала, на лице черные полоски размазанной туши.

   Она медленно встала, сдёрнула простыню. Поднос с грохотом упал на пол. Переступив через разбитую посуду, завернулась в ткань и пошла в уборную...

   Елена лежала в ванне, вытянув руки вдоль бортиков. Вода тонкой струйкой текла из крана. Взгляд её серых глаз, был устремлён куда-то в пустоту. Стыд и ярость испытывала она, не хотелось жить. Лена бы уже давно порезала себе вены, осколками посуды, но мысли о не родившемся ребёнке, останавливали её от суицида.

   - Ты родишься мой малыш! Обещаю тебе, - поглаживая свой ещё пока плоский живот, прошептала девушка...

ГЛАВА 6.

   Валентин очнулся и застонал от сильной боли раздиравшей правую руку. Чувство было: словно огромное раскалённое жало пронзало его в кисть. Такой нечеловеческой боли ему не приходилось испытывать никогда. В одно мгновение в его сознание на миг мелькнула мысль, что вот она смерть в муках.

   Он снова потерял сознание, а когда вновь очнулся, за окнами было совсем темно. Керосиновая лампа освещала лишь часть стола, за которым сидела женщина в черной косынке, из-под которой выбилось несколько белых прядей. Валентин смотрел на всё окружающее его словно сквозь туманную пелену. В сознании возникло какое-то смутное беспокойство, не дающее ему покоя и нараставшее с каждой минутой.

   Кирилов изо всех сил сжал зубы, напрасно пытаясь унять новую волну резкой пульсирующей боли, не дающей собраться с мыслями вспомнить и понять, что с ним произошло, и что его так беспокоит. Неожиданно память вернулась. Все картинки минувших событий одна за другой мелькнули перед глазами. Строитель, Карп, Барсуков, труп Ларисы, который он закапывает, изуродованная рука - его рука. Валентин застонал и тут увидел лицо Елены. Она звала его, протягивая руки, прося спасти её.

   Его Муза осталась в руках бандитов, и это осознание вызвало больше страданий, чем физическая боль.

   - Лен...а, люби...мая.