Давай, нарисуем завтра…

Алрой снова стал ласкать мою грудь, издавая гортанные стоны, сжимая моё тело в объятиях. Он приподнял платье, оголяя мои бедра, и прошёл пальцами по моим уже влажным трусикам. Я развела ноги, давая ему лучший доступ. Потянув руки к его тюремной рубашке, в попытке снять её, но Алрой убрал мои руки, заводя их за мою спину. Он щипнул мой клитор и отодвинул полоску трусиков в сторону, растирая пальцем влагу, при этом шипя от возбуждения.

Он издавал гортанный рык, войдя в меня пальцами, на секунду расслабив все тело, а потом набросился на меня с новой пыткой. Мои губы опухли, в сладком слиянии, становясь ещё более чувствительными. Алрой нетерпеливо достал член, аккуратно вводя его, при этом целуя меня в сумасшедшем ритме. Сорвались стоны. Его руки легли на мои ягодицы, сжав их пальцами, он стал входить быстро, толкаясь с грубой, необузданной силой. Кожа иногда скользила по металлическому столу, издавая скрипы. Я кричала от наслаждения и плевать, что за дверью стоит охрана. Я сжала в кулак его рубашку, удерживаясь и притягивая его ближе.

– Черт, цветочек, черт возьми, я… прости… у меня не было секса три года. Я не выдержу, – прошипел он, замедлившись, – но я реабилитируюсь, я затрахаю тебя, буду иметь, пока ты не начнёшь просить остановиться. О, черт…

Алрой вытащил член, поливая моё бедро горячей спермой. Он упирался лбом в мой, издавая протяжный гортанный стон в мои губы.

– Дай мне немного времени на душ, и я вернусь.

Сказал он отстраняясь.

– Я пойду с тобой.

– Прости, дай мне сделать это одному.

Сказал он, чмокнув меня в губы.

– Ладно, на полке лежат твои вещи.

Я взяла влажные салфетки, вытирая его следы, и снова подошла к окну, ожидая мужчину своего сердца.

Я больше не хочу придумывать, я хочу нарисовать наше завтра, по-настоящему.

Трепетно, в душе играли музыку, натягивая струны, собственные мысли. Это как сон, который стал реальным. Я обнимала себя за плечи и на лице была легкая улыбка, я все еще чувствовала его руки на себе, и это было по-настоящему.

Когда Алрой вышел из душа, одетый в серую футболку и спортивные темно-серые штаны, он оглядел меня строгим взглядом. Все испарилось, его страсть, нежность, тоска, он смотрел холодно и слишком серьёзно. Темными глазами, почти черными.

– Что ты тут делаешь?

Неприятным тоном спросил он, эхом, расползающимся у меня внутри.

– Это очевидно, что за глупый вопрос.

Я подошла к нему, кладя свои руки на его грудь, его сердце билось слишком быстро, тревожно.

– Ты хоть понимаешь, что ты…

– Тихо, Алрой, – я потянулась к его губам, он прикрыл глаза, протяжно выдыхая, – я все ещё горю, ты обещал отыметь меня. Алрой, у меня, ведь тоже не было никого, все эти три года…

Его залитые чернотой глаза, пронзили меня своими искрами, в них вспыхнуло сиюсекундно нечто порочное. Он резким движением схватил меня за затылок, впиваясь в опухшие губы, слишком сильно, прикусывая зубами. Его руки подхватили меня за ягодицы, опирая спиной к холодной тюремной стене. Он отодвинул мои трусики и вошёл каменным членом, заполняя меня до краёв, насаживая меня глубже и глубже.

– О, черт… цветочек, ты слишком туго меня обхватила, боюсь, реабилитация начнётся с третьего раза.

– Не смей кончать, Алрой, не останавливайся…

Простонала я, не желая его отпускать.

Он толкался в меня, выходя и вклиниваясь обратно. Я была настолько мокрая, что член легко входил без помощи рук. Мои руки сжимали его плечи, его запах окутывал меня, это он, настоящий.

– Алрой, черт… как я скучала.

– По мне или моему члену?

– По обоим равносильно.

Когда поток лавины сошёл на меня, сбивая со скоростью мой разум, я откинула голову назад, сжимая его волосы. Он уткнулся в мою шею, кончая вместе со мной, тяжело дыша. Но как только мы пришли в себя, он снова надел свою холодную маску и, скрыв глаза не смотря на меня сказал:

– Ты сейчас же уедешь, а потом сядешь в самолёт и больше никогда сюда не вернёшься.

– Не смей указывать мне. Я тут, потому что хочу этого. Я не могу тебя потерять.

– Чертов Коул, я убью его. Послушай, тебе не за что бороться, все решено.

Он развел руки в стороны, принимая судьбу, говоря так, словно это нормально.

– Послушай, того видео где я убила Маркуса, его нет. Тебя провели, нас провели.

Он стиснул челюсти, сощурив глаза, простояв в не долгой тишине, ухмыльнулся.

– Уезжай.

– Алрой?

– Я сказал, убирайся отсюда. Все это было прекрасно, ты, я, наше время, но прошло три года, понимаешь, о каких чувствах идёт речь. Я все забыл. Тебе не за кого бороться. Я не уйду с тобой ни при даже идеальных обстоятельствах. Я не люблю тебя, понимаешь. Ты просто зря приехала.

Его взгляд был свирепый, пугающий, жестокий. Чёрные, смольные глаза смотрели на меня в упор, прожигая дыру. Но это был не он, я знала его и знала, что он чувствует, как бы не бурлили ненавистью его глаза, я знаю его заботу, так он хочет, чтобы я была в безопасности.

– Встреча окончена Алетта. Прощай.

Он развернулся, направляясь в сторону выхода, захватывая по пути тюремную форму.