Давай нарушим правила

Рэйф улыбнулся уголком рта:

– Тогда идемте.

Он взял ее за руку. Его ладонь была крепкой и теплой. Пенелопа засомневалась. Какая приличная женщина позволит прикоснуться к себе почти незнакомому мужчине, тем более куда-то за ним пойти?

Уж точно не она. Ни за что в жизни. В голове, словно мантра, снова зазвучал голос бабушки, повторяющий слова, которые всегда вызывали страх: «Если не будешь очень осторожной, кончишь так же, как твоя мать».

Но почему же тогда так приятно следовать за этим мужчиной? Как в тот момент, когда Пенелопа, забывшись, танцевала в лабиринте. Сейчас ведь ее тоже никто не видит, кроме Рэйфа. Она приноровилась к его широким шагам, но, едва он подвел ее к лестнице, ведущей наверх, снова заупрямилась.

– Туда нельзя.

– Нам туда надо. Мне необходим наилучший обзор, чтобы отдать команду своим людям по рации, если что-то пойдет не так. – Рэйф переступил через шнур ограждения. – Все в порядке. Я вовсе не нарушаю священные правила. Я договорился с владельцем.

Его слова звучали убедительно. А может, Пенелопа очень хотела верить этому человеку. Или из-за выпитого шампанского ее тянуло вместе с Рэйфом нарушить какой-нибудь запрет.

Они поднялись по ступеням, прошли по широкому коридору мимо открытой двери, ведущей в роскошную ванную, и направились… Неужели в спальню? Да, в этой комнате стояла кровать с балдахином, на вид такая же старая, как и сам особняк. Она выглядела огромной и… так и звала к себе. Словно именно к ней Эдвардс должен был привести Пенелопу.

Она вырвала руку из хватки Рэйфа, но тот словно и не заметил этого, подошел к французским дверям, открыл их и оглянулся через плечо.

– Идемте, отсюда вы ничего не увидите.

Пенелопа вышла за ним на вымощенную плитами террасу, почувствовала, как свежий ветерок охладил ее пылающие щеки, и понадеялась, что жар, вспыхнувший в глубине ее тела, тоже скоро угаснет.

Рэйф связался со своими людьми по рации. Все было готово, в том числе и огнетушители на случай нештатной ситуации. После шоу вся команда займется поиском неразорвавшихся зарядов, сбором того, что осталось от сработавших ракет, сматыванием шнуров, уборкой оборудования.

А в следующие десять минут остается только наблюдать за фейерверком – результатом труда нескольких дней. Рэйф включил ноутбук, открыл программу, синхронизирующую музыку и световые эффекты, и приготовился дать по рации последний отсчет. В установленных на террасе динамиках зазвучали первые аккорды песни, привлекая внимание гостей.

И тут вспыхнули красные фейерверки, укрепленные на каркасе в форме сердец. Толпа внизу ахнула так громко, что на долю секунды заглушила звуки музыки, а потом снова раздалось шипение фейерверков, вспыхивающих на следующем каркасе. Пенелопа ахнула еле слышно, но почему-то для Рэйфа ее реакция была важнее реакции всех остальных зрителей.

Впервые в своей карьере пиротехника он не смотрел на небо во время шоу, но все равно отслеживал происходящее, потому что каждый взрыв ракеты отдавался в его теле, а вспышки фейерверков отражались цветными огнями на лице мисс Коллинз. Сама она застыла в восхищении, смешанном со страхом.

Разумеется, Пенелопа и раньше видела шоу фейерверков, но она немного их побаивалась. Салюты казались ей слишком громкими, непредсказуемыми и опасными, чтобы можно было наслаждаться ими в полную силу.

Но стоя рядом с человеком, контролирующим опасное представление, она ощущала себя в безопасности и с восторгом наблюдала за расцветающими в небе вспышками разных форм и оттенков.

Хотелось, чтобы красочное чудо длилось без конца. Это был великолепный финал для идеальной свадьбы. Но музыка начала затихать. В центре огромного красного сердца, словно парящего над озером, вспыхнули белые буквы – имена новобрачных. Толпа ликующе взревела. Пенелопа, поддавшись порыву, в знак благодарности обняла Рэйфа за шею.

– Это было изумительно! Огромное вам спасибо!

Рэйф машинально положил руки на бедра Пенелопы и почувствовал тепло ее тела сквозь прохладную гладкую ткань платья.

Он не ожидал такой реакции. А сам ощутил такое острое наслаждение, словно впервые оказался в женских объятиях.

Пенелопа с улыбкой отстранилась. Глаза ее горели от радости. Никогда еще Рэйф не видел ее настолько оживленной. Она выглядела до невозможного прекрасной.

Интересно, если он сейчас поцелует ее, будет ли этот поцелуй таким же ярким, как первый?

Кажется, он собирается ее поцеловать. Времени на обдумывание, как поступить, не было. Да и о чем тут думать? Надо извиниться за свое чрезмерно эмоциональное поведение, повернуться и уйти.

Но важно вовсе не то, что она должна сделать. Впервые в жизни можно позволить себе то, чего хочется. Ожидание просто невыносимо. Нужно решиться открыть дверь и шагнуть в неизведанное.

Едва губы Рэйфа коснулись ее губ, Пенелопа поняла, что пропала. Никогда еще она не испытывала ничего подобного. Под нежностью этого поцелуя скрывалась безудержная страсть.