Давай нарушим правила

– Я не вижу тут никаких опасностей, – продолжал свою речь мэр. – Зато вижу семьи, прекрасно проводящие время: родители, бабушки, дедушки и множество наших юных горожан, олицетворяющих будущее Локсбери. Некоторым из вас известна история о Малютке Икс – маленькой девочки, найденной во время уборки после первого фестиваля. Эта малышка вернулась к своим родным, но мы знаем, что не всем детям так повезло в жизни. И мне приятно вам сообщить, что средства, собранные на этом фестивале, будут переданы детскому приюту «Радуга».

На этот раз овация была просто оглушительной, а Мэгги расплакалась. Дэйв обнял ее, и Пенелопе показалось, что он и сам обронил несколько слезинок. Она заморгала, чтобы сдержать слезы, понимая, что эти деньги значат для приюта. Наконец можно будет залатать прохудившуюся крышу, да и еще много чего в старом здании требует починки. Можно даже приобрести микроавтобус, чтобы проще было возить детей куда-нибудь, например, на такие мероприятия, как этот фестиваль. А еще на рождественский вечер, намечавшийся в этом году в Локсбери-Холл. Так весело было планировать его вместе с Рэйфом прошлой ночью!

Пенелопа подумала, что она – самая счастливая женщина на свете, потому что, судя по тому, что вчера прошептал ей на ухо Рэйф, возможно, следующая свадьба, которую ей придется организовывать, будет ее собственная. Разумеется, они справят ее в Локсбери-Холл. А еще у нее послезавтра день рождения. Подарков ей не нужно, ведь у нее есть все, о чем только она может мечтать, но было бы неплохо устроить небольшую вечеринку. Например, такую, куда можно было бы пригласить своих бабушку и дедушку.

Мэр наконец закончил свою речь, и ведущий объявил выступление группы «Отклонение» – той самой, что играла на свадьбе Клариссы и Блэйка. Зазвучал кавер на песню Билли Джоэла «Такая, как ты есть».

Билли вскочил на ноги и начал раскачиваться в такт музыке, отбивая ритм воображаемыми барабанными палочками. А потом он вдруг изумленно застыл, комично разинув рот, обведенный черной помадой:

– Это… Рэйф?!

Пенелопа кивнула в ответ. Она знала, что Рэйф выйдет на сцену вместе с группой для того, чтобы сыграть эту песню. Он вчера сказал ей об этом, когда они покинули сарай, отказались от чая с тортом и отправились в Локсбери-Холл. Невозможно было найти лучшего места для того, чтобы отпраздновать взаимное признание в любви, ведь именно в этом доме все началось.

Слезы снова подступили к глазам. Рэйф вчера нашептал ей слова из песни, которую собирался сегодня играть. Они словно были написаны для него, и Пенелопе казалось, что сейчас не вокалист «Отклонения», а Рэйф поет про то, что он принимает ее такой, какая она есть, хочет ее такой, какая она есть, любит ее такой, какая она есть.

Глаза Пенелопы были прикованы к музыканту, одетому в черное, в ковбойской шляпе и с саксофоном в руках. Каждое движение этого мужчины, когда он наклонялся или выгибался назад, разжигало всепоглощающее желание, неугасимое, как и их любовь.

Билли толкнул Пенелопу локтем в бок:

– А что это за штука, на которой он играет?

– Это саксофон. Рэйф начал учиться на нем играть после того, как перестал играть на тех барабанах, что подарил тебе.

– Тогда я тоже так поступлю.

– Отличная идея. – Песня закончилась, и Пенелопа глубоко вдохнула. – Увидимся позже, Билли. Я обещала Рэйфу, что после этой песни мы вместе пойдем проверим, как идет подготовка фейерверка.

– А мне можно с вами?

– Ты ведь обещал присмотреть за малышами, помнишь?

Хорошо, что был повод не брать Билли с собой. На самом деле все приготовления к салюту были завершены сегодня к обеду. Просто Пенелопа хотела немного побыть с Рэйфом наедине, чтобы можно было целовать и обнимать его, не боясь, что кто-то их увидит.

Но Рэйфу было мало поцелуев.

– Пойдем потанцуем со мной.

– Не-е-ет! Я не умею. – Пенелопа почувствовала, как лицо залилось румянцем. – Ты ведь это знаешь. Ты видел, как я пыталась танцевать в твоем лабиринте.

– Но ты же ни разу не делала этого со мной…

И они танцевали среди сотни других людей, пляшущих у сцены под музыку ирландской группы, которая когда-то выступала на первом фестивале Локсбери. Не пропустили ни одной их песни. Пенелопе казалось, что танцевать – это так просто. Рэйф был отличным партнером и прекрасно вел ее в танце.

А когда выступление ирландских музыкантов закончилось, лидер-гитарист группы вышел к микрофону и поднял вверх руки, показывая, что просит тишины.

– Последний раз мы играли в Локсбери тридцать лет назад, – сказал он. – Но мое сердце всегда оставалось в этом городе. – Переждав, когда затихнут раздавшиеся аплодисменты, он продолжил: – Любовью всей моей жизни была девушка из Локсбери.

Пенелопа, услышав эти слова, застыла, а Рэйф крепче прижал ее к себе. Она стояла посреди толпы, но ей казалось, что все смотрят на нее, словно ее одну высветил луч прожектора.

Впрочем, ведь она не была одна – рядом был Рэйф.

– Кто этот человек?

– Его зовут Пэдди Мерфи.

– Патрик Мерфи?!

А Мерфи между тем печально покачал головой: