Давай не отпускать друг друга

А потом ты так же, не особо задумываясь, втянулась в отношения с другим человеком. Вот, снова эти отношения! Ну пусть будут отношения. Как-то же надо это назвать. То, что между ней и Игорем было.

Было.

Рита попыталась всхлипнуть и тут же себе запретила развозить сопли. Хватит. Два дня слезы по поводу и без. Достаточно.

Так что там про «было» и «отношения»…

Просто… просто… просто с ним с самого начала было легко. У них похожие семьи, из одного социального слоя, они сами ведут примерно похожий образ жизни, схожий уровень дохода, интересы, даже предпочтения в еде и кино — и те похожи!

Как будто… как будто его специально для тебя сделали, да? Абсолютно идеально тебе подходящего. Умного, немножко ироничного, аккуратного в быту, воспитанного. Без дурацкого смеха, чавканья, храпа, тупых анекдотов. Спокойный, выдержанный, не повышающий голоса, не говорящий грубых слов. Очень умелый в постели. А еще — внешне как будто специально под Риту с ее ростом сделанный. Чтобы рядом с ним она чувствовала себя хрупкой.

Одним словом, идеальный.

Идеальный фасад.

Ты вообще не знаешь человека, который скрывался за этим фасадом. Он был для тебя удобным, комфортным, идеальным. А потом просто закрыл перед твоим носом дверь.

Почему?!

Машина остановилась.

Оказывается, она успела приехать домой. На полном автопилоте. Хорошо, что к себе домой. А не как вчера. Рита все же шмыгнула носом. И поняла, что два дня реветь — не предел.

***

Несмотря на все выдаваемые себе строгие наказы Рита не могла не думать о произошедшем. Как в детстве, она словно расковыривала болячку, хотя взрослые строго-настрого запретили — чтобы заживала быстрее и инфекцию не занести. Но Риту упорно лезла туда, под повязку. Словно надеялась увидеть там что-то новое. Наконец зарубцевавшуюся перламутрово-розовую кожу, например.

Но там по-прежнему болело. Сильно. Все сильнее и сильнее.

Руки его вспоминала — крупные, красивые, сильные. И умелые. И тихое дыхание сверху на ухо, со спины. И как засыпала, обняв. Или на его плече.

И как стояла перед ним, почти плача. И просила. Умоляла. Униженно умоляла не уходить от нее, не разрушать все.

Никогда Рита никого ни о чем не просила. Это она поняла только сейчас. Как бы ни было худо — никогда ничего не просила. Даже у родителей не просила — ну, может быть, если только в совсем раннем детстве, когда все дети чего-то да клянчат.

«Никогда и ничего не просите. Сами предложат и сами все дадут».

Это только в книжках бывает — что предложат. А в реальной жизни… В реальной жизни это ты униженно умоляешь ставшего тебя очень дорогим человека не оставлять тебя. А он…

Он отворачивается.

И он тоже.

Ты можешь накачать в зале пресс и попу, сделать операцию по коррекции зрения, твои фото могут украшать сайт клуба, где ты работаешь. Но внутри ты все та же швабра Колосова. Не достойная ничего, кроме презрения.

***

— Игорь Витальевич, волшебник, я же просто как заново родился!

— Аккуратнее вставайте, пожалуйста. Без резких движений, — волшебник Игорь Витальевич от стола наблюдал, как его пациент спускает ноги с кушетки. — У меня для вас, — Игорь бросил взгляд на карту, — Алексей Владимирович, есть две новости.

— Хорошая и плохая?

— Хорошая и очень хорошая.

— Хорошая — это то, что я жить буду? — хохотнул Мамаев.

— Это очень хорошая, — скупо улыбнулся в ответ Игорь. — А просто хорошая — на то, чтобы образумить вашу поясницу, мне понадобится сеансов пять. Ну, может быть, шесть.

— И правда, отлично! — обрадовался Мамаев. — Я после одного-то раза летать готов. Девочку мою вы гораздо дольше лечили.

— Вашу девочку? — Игорь быстро вносил данные в карту.

— Ну, в смысле, сотрудница моя, — голова Мамаева вынырнула из выреза футболки. — Администратор клуба, Рита Колосова. Не так давно руку у вас лечила. Ну или плечо — я уж детали не знаю. Привет ей от вас передать?

— Ну передайте, — после паузы пожал плечами Игорь. — Хотя, вы же понимаете, столько пациентов. Я, если честно, не помню ее.

— Я понимаю.

***

Мессенджер пиликнул, едва Игорь сел в машину. Он завел двигатель и полез за телефоном. Сообщение.

— Пожар в нижнем ярусе.

Игорь смотрел некоторое время на эти четыре слова, а потом убрал телефон в карман, отвечать не стал. Ирка Семашко сегодня как никогда некстати. Но писать ей не стал. Просто не знал, что. Если он ей не ответит, у Иры хватит ума сообразить, что приезжать не стоит.

Не хватило.

— Золотов, где тебя черти носят, я замерзла ждать!

Ира встала со скамейки, окурок полетел в урну. Надо было все-таки ответить на сообщение. И написать, чтобы не приезжала, что занят. А теперь…

— У меня настроение пить шампанское! — Ирина ловким движением продемонстрировала из объемистой сумки серебристое горлышко бутылки. — Да не морщи ты так нос, тебе я купила коньяк.

Ну какая же дурацкая ситуация, просто нарочно не придумаешь.

— Секса не будет, — Игорь понял, что лучше сказать сразу прямо — если уж не удосужился вовремя написать.