Давай никогда не встретимся

– Тебя это беспокоит? – приподняла она тонкие брови.

Я постояла несколько мгновений, глядя на неё. Медленно покачала головой. Улыбнулась.

– Нисколько.

И, ничего больше не сказав, вышла в полную недовольных голосов комнату.

Жадные руки потянулись ко мне, свидетельнице, а может, и сообщнице, со всех сторон. Уворачиваясь, я побежала прочь, скрывая лицо. Вдогонку мне нёсся раскатистый рокот, и от него трепетало сердце. Вылетев в звенящий холод улицы, я понеслась переулками, прижимая концы платка к груди. Склянка прыгала в кармане, но не выпадала из надёжных объятий ткани. Запыхавшаяся и растрёпанная, я вылетела к чёрному входу мужниного дома и проскользнула внутрь. Остановилась, переводя дыхание.

На моё счастье, он ещё не вернулся. Я успела переодеться, привести себя в порядок и отдать приказ готовить ужин. Пока на меня не смотрели, достала из одежды пузырёк и неожиданно твёрдой рукой вылила яд в вино. Тот растворился, не оставив в густом напитке и следа. Вернувшись к себе, я опустилась в кресло, оглушённая и ослабевшая. Всё навалившееся – встреча с принцем, покушение на супруга, беготня по улицам в личине служанки – лишили меня привычной уверенности. Подперев рукой голову, я осталась в кресле ждать его возвращения.

Муж приехал скоро, хмурый и молчаливый. Мы вместе сели за длинный обеденный стол. Весь ужин я прислуживала мужчине, всеми силами скрывая волнение. Наконец, обглодав утиное крыло, он задумчиво посмотрел на меня.

– Знаешь ли ты, милая, лекаря Василия?

Я еле сдержала дрожь и повела плечом.

– Слышала о нём.

– Сегодня его сожгли. Лекарь оказался поганой колдуньей.

Я нервно сглотнула, держа себя в руках. Так быстро… Ну что за дурочка? Она хоть пыталась спастись?

– Ужасно, – произнесла вслух. – Значит, она лгала всё это время? Выходит, досталось по заслугам.

– Ты была у неё сегодня, – без предупреждения грохотнул его голос.

Я вскинула глаза. Муж смотрел на меня зло и ненавидяще.

– Тебя узнали. Значит, сбегала из дома в одежде служанки? Может, ты тоже ведьма?! – прошипел он страшным шёпотом.

Я помотала головой, судорожно соображая, что делать.

– Нет-нет, поверь мне, это не так! Умоляю, прости за обман. У меня разболелся живот, так сильно, что я не могла тебя дождаться. В следующий раз ни за что не посмею нарушить запрет!

– Лгунья, – с наслаждением протянул он, поднимаясь.

Я лихорадочно думала, что делать. Может, схватить нож? И что я сделаю с ним против молодого мужчины? Тем временем муж опустил взгляд на только что наполненный бокал вина, и его глаза сверкнули нехорошим подозрением. Он перевёл на меня взгляд и злорадно, по-змеиному ласково улыбнулся.

– Чего ж ты не пьёшь, жёнушка? Или отравить меня вздумала?

Как не вовремя он поумнел. Я стояла и молчала, не зная, что будет дальше. Хитро улыбнувшись, муж протянул мне мой бокал.

– Выпей за моё здоровье, – почти что велел он.

Приняв бокал чуть дрогнувшей рукой, я заставила себя улыбнуться в ответ.

– Конечно, милый. А когда ты увидишь, что я жива и здорова, выпьешь за меня?

– Конечно.

С трудом скрывая отчаяние, я медленно пригубила вино. В тот миг, когда отравленная жидкость проникала в рот, я была полна решимости сделать что угодно, лишь бы прихватить его с собой. Хватит ли мне сил? Об этом не думала. Мной овладело что-то животное, сродни ярости издыхающего в капкане зверя. Я собиралась последним усилием дотянуться до его горла.

Глотку обожгло, словно она плавилась. Я еле подавила крик и нашла в себе силы вновь изобразить улыбку. Жар прокатился по всему телу, разрушая его, выкручивая внутренности в первом признаке агонии. Медленно, едва ощущая себя, я села обратно; положила ладони под юбку, скрывая, что руки трясутся. Каждая клеточка тела кричала от боли, и я из последних сил удерживала себя в неподвижности. Наблюдавший за мной муж разочарованно хмыкнул и – я чуть не вскрикнула от радости – взял своё вино.

– Ты ещё поплатишься за побег, – процедил он, отпивая яд из бокала.

Счастливо улыбнувшись, я наконец рухнула на пол. Не сдерживаемые больше конвульсии пронзили тело, и я вскрикнула. Возглас погас в выступившей на губах пене. Муж бросился ко мне и, пошатнувшись, опёрся на стол.

– Тварь! Мерзавка, гиена, ведьма! – заорал он и подавился кашлем.

Упал, не дойдя до меня пары шагов. Я задрожала всем телом, мешая конвульсии с беззвучным хохотом. Может, и ведьма. Во всяком случае его страдание доставляло мне истинное наслаждение. Боль растеклась по телу, заменяя собой воздух и кровь. В глазах потемнело, и я закрыла их. Издалека послышался испуганный визг, кажется, моей служанки.

«Будь проклят этот принц», – подумала я, растворяясь в затмившем разум угаре. «Если б не он, я осталась жива».