Давай никогда не встретимся

Бессильно повесив руки и даже немного ссутулившись, остановилась напротив дома. Тоскливо посмотрела на свои окна. Хотелось плакать, но что-то не получалось. Лицо будто застыло каменной маской. Вздохнув, я расправила плечи и, на ходу расстегивая пальто, вошла в подъезд. Пусть хоть какое-то время они поживут в счастливом неведении того, что меня ждёт.

Тихо отперев дверь в квартиру, скользнула внутрь. Разулась на коврике, повесила пальто. Глубоко вдохнула, придавая лицу спокойное выражение. Внутри всё сжималось и рыдало в агонии. Повесив сумку на крючок, подошла к зеркалу, осмотрела себя. Вроде ничего подозрительного. Покрасневшие глаза можно списать на то, что растрогалась от пения. В гостиной как раз доигрывала последняя песня. Прокравшись в пропитанную музыкой комнату, я бесшумно опустилась на стул и подобрала гитару.

 Я верю, судьба нас сведёт.

Рот болезненно скривился в ответ на эти слова. Я быстро выключила запись, спрятала на ощупь телефон и колонку в футляр. Вздохнула и громко, торжественно объявила:

– Вот и всё. Теперь вы тоже слышали, как это было.

Подойдя к выключателю, я щёлкнула светом и, щурясь, повернулась к своим. Они зааплодировали. Родители восхищённо и немного удивлённо поздравляли меня, бабушка улыбалась. За их спинами Майя одобряюще показывала мне большой палец. В этот раз слёзы подкатили прямо к горлу, и пришлось сдерживаться изо всех сил.

– Ты умница, – сказал отец.

Подошёл, потрепал по голове тем самым жестом из моего детства. Я натянуто улыбнулась.

– Спасибо.

– Сегодня даже лучше, чем вчера, – заверила Надя.

Лицемерка.

– Пойдём. – Мама взяла меня за локоть, ведя к выходу. – Посидим ещё. Расскажи нам, как писала эти песни, мне интересно.

– Мам, – я замялась, подбирая слова, чтобы сказать, что не в настроении и вообще устала. Однако, подобрав, так и не сказала.

Задумчиво взглянула на лица родных. Это ведь последние наши дни вместе. Не могу я лишить их удовольствия от проведённого вместе времени.

– Конечно, пойдём.

Мы убрали грязную посуду и снова сели за стол, уже просто поболтать. Я рассказывала каждую историю написания той или иной песни, которую смогла вспомнить. Говорила подробно, старательно, пытаясь учесть все детали. Сердце обливалось кровью, но я продолжала улыбаться. Телефон молчал – на удалённую страницу сообщения не приходили. Да и зачем теперь? Темнота за окном, как дементор из книг о мальчике-волшебнике, поглощала радость и надежду. Я принимала поздравления, держа лицо. Делала вид, что счастлива, и изо всех сил надеялась, что сейчас, на глазах у них, ничего не случится. Кажется, впервые я потеряла самообладание настолько и при этом так тщательно это скрывала.

Наконец уже ночью все наговорились, насмеялись и стали расходиться. Отец решил отвезти бабушку домой и, взяв ключи, вышел с ней из квартиры. Майя осталась помочь с посудой. Надя, легко обняв меня напоследок, вышла на лестницу. Её каблуки задорно простучали по ступенькам. Мы остались втроём – я, мама и Майя. Быстро прибрались на кухне. Подруга, попрощавшись, ушла, напомнив, что в понедельник нас ждут в студии. Когда дверь за ней закрылась, в голове промелькнула мысль: что же она будет делать, когда узнает, что всё было зря? А продюсер? Ведь придётся объяснять ему, почему я больше никогда не приду.

– У тебя милые подруги, – сказала мама, выглядывая из кухни. – С такими не пропадёшь.

Я молча кивнула. Зашла в гостиную, вынося в футляре оказавшуюся бесполезной колонку. Неловко улыбнулась маме.

– Я, наверное, в душ и спать. Устала сегодня.

– Конечно, милая. Я тоже скоро лягу.

Взяв полотенце, я мышкой скользнула в ванную. Заперла дверь. Щелчок замка неожиданно напомнил звук затвора. Я медленно залезла в ванну, села, включила воду. И тут меня прорвало.

Я раскрыла рот в безмолвном крике. Запрокинула голову, прижимая руки к груди. Тело тряслось от тихих, заглушаемых водой рыданий. Взяв лейку, я бесцельно полила воду прямо на лицо, чувствуя, как струи смывают непрекращающиеся слёзы. В душе словно полыхал пожар. Хотелось сжечь весь мир, чтобы хотя бы уйти под красивый фейерверк горящей планеты. Меня корчило от злости, отчаяния и физической боли. Всё впустую! Проиграла, прошляпила свой шанс! Неужели я такая трусиха, что не смогла просто пристрелить его на месте?!

Сжавшись в комок, я прислонилась лбом к холодной стенке ванны. Рыдания постепенно утихали. От слёз разболелась голова. Быстро помывшись, я выключила воду и, чувствуя себя абсолютно разбитой, вышла из ванной.

Уже в комнате шмыгнула под одеяло, закутываясь вместе с ним в спасительную темноту. Зашла мама; ласково, совсем как в детстве поцеловала в лоб.

– Спокойной ночи, моя хорошая.

– Спокойной ночи, мама.

Дверь в комнату тихо закрылась, и, опустив веки, я почти мгновенно забылась тяжёлым сном.

Глава 13

Как провести предположительно последний день своей жизни?