Давай никогда не встретимся

Я почувствовала, как Влад медленно убирает руку с моего плеча. Сжала кулаки в бессильной злобе. Конечно же он будет драться, игнорируя всю бессмысленность своего сопротивления. Бежать мы не могли. Спокойно наблюдать, как меня хватают и лапают эти человекоподобные твари, он не станет. Ему оставалось только бороться, пока кто-нибудь не воткнёт в живот нож или не сломает пинком рёбра. Бессмысленно, зато не так позорно, как умирать в бездействии.

– Охо, он собирается включить самца, – хохотнул всё тот же заводила. – Гляньте-ка. Ну иди сюда.

– Зря смеешься, тебе я успею челюсть сломать, – хмыкнул Влад и оглянулся на меня. Грустно улыбнулся, заглядывая в лицо. – Вот и всё. Прощай, роза. Я буду ждать тебя в новой жизни.

И, улыбнувшись, шепнул:

– Потому что наши встречи – лучшее, что случается в моих рождениях.

Отвернувшись, Влад шагнул вперёд. Отважно сжал кулаки. Такой маленький, худой, щуплый на фоне этой мерзкой компании! Меня затопило ужасом. Сама себя не контролируя, я рванулась следом.

– Стой! – вырвалось из губ отчаянным криком.

Нет! Пожалуйста, нет! Меня прошило током. Влад стоял, закрывая меня спиной от нападавших. Стоял, собираясь умирать. И от этого душа исходила такой болью, что собственная смерть казалась незначительной и неважной.

Я поняла. Наконец-то нашла ответ. Какая же я дура! Столько времени убить на ненависть к юному художнику, так тщательно планировать убийство, мечтать от него избавиться… Как я могла игнорировать важнейший вопрос Вселенной, главнейшую тайну человечества – наше взаимное притяжение? И почему только сейчас осознала, что в нём не было ничего мистического?

Не проклятие заставляло нас жаждать встречи. Мы сами, впервые столкнувшись, стали друг в друге нуждаться. Не судьба, не рок – мы создали эту связь, эту тягу, которая прорывалась даже сквозь вечное забвение новых жизней. Даже не помня друг друга, мы хранили в душе это чувство. Вот почему был несчастен композитор, вот почему так ластился тигр к циркачке! Мы привязались друг к другу с первой встречи всей душой. А родившись в это время, наконец окончательно и неотвратимо полюбили друг друга.

Влад оглянулся. Не обращая внимания на готовую к расправе банду, не чувствуя страха, я потянула его назад. Он нужен мне! Только он, через все мои жизни. Я упала в неожиданно распахнувшиеся объятия и, не помня себя, поцеловала своего принца.

Сердце пропустило удар. Мы целовались на глазах у захохотавших и засвиставших пацанов, но мне было плевать. Я любила его. Любила! Это новое, ни разу за века не испытанное чувство затопило меня, и я растворялась, таяла, чувствуя только его губы, дыхание, нежные руки. Душа трепетала; мне казалось, что она тоже соединилась в одно с его душой, образуя целое существо, когда-то разорванное пополам. Я принадлежала ему, а он – мне. Мы всегда были друг другу нужны. И если принц давно чувствовал это, то я осознала лишь сейчас.

…Гогот резко оборвался. Сначала мы не обратили на это внимание. Но потом рядом послышалось нарочитое покашливание, и знакомый голос насмешливо спросил:

– Вы оторвётесь друг от друга, или мне вернуть вас ребятам?

Я с трудом отстранилась. Влад тепло, счастливо взглянул мне в лицо, и мы вместе обернулись на голос. Рядом, сложив руки на груди, стояла рыжеволосая женщина из моего сна. Хохотавшие пацаны замерли в разных позах, не шевелясь и не моргая.

– Привет! – С другой стороны показалась ещё одна девушка, юная, с русыми волосами. Скромно улыбнулась нам, трепетно вгляделась в лицо Влада. – Мы решили вмешаться. Подруга хочет что-то вам сказать.

– Так это вы прокляли нас смертью? – проницательно уточнил Влад.

В его голосе проскользнул холод.

– Нет-нет, не мы, – вскинула ладони русая. Кивнула на вторую. – Только она.

– Всё верно, – усмехнулась та.

Рыжеволосая внимательно посмотрела сначала на Влада, потом на меня. Я замерла, чувствуя, как меня захлёстывает непонятная надежда. Ну же, говори!

– Что ж, вы меня растрогали. Поцелуй перед лицом смерти… Так романтично.

Женщина слабо рассмеялась, но взгляд её оставался серьёзным. Оборвав смех, она сложила кончики пальцев вместе.

– Итак, я могу освободить вас от проклятия. Бессмертными вас это, конечно, не сделает – когда-нибудь, хоть через семьдесят лет, хоть завтра, вы всё равно погибнете, но случайно, не по моей воле. Я вас оставлю в покое.

Влад подался вперёд. Я нащупала его руку и сжала, цепляясь за неё как за последнюю опору.

– И какова цена? – нагло спросила у то ли богини, то ли феи судьбы.

Та усмехнулась, окинула меня одобрительным взглядом.

– Верный вопрос. Цена такая: это станет вашей последней жизнью. Никаких больше перерождений, умрёте раз – умрёте навсегда. Так что выбирайте: бесконечное будущее для каждого, или непредсказуемое по длине существование вместе?

И, величественно вскинув голову, женщина замолчала в ожидании ответа.

Я повернулась к Владу, лихорадочно и требовательно заглядывая в его лицо. Наткнулась на точно такой же взгляд. Он был согласен. Жаждал этого, как я, чувствовал то же самое. Мы крепче сжали пальцы друг друга.