Давай никому не скажем

Тихо, стараясь не разбудить его, я встаю с постели. На мне вчерашний наряд — мужская рубашка, сильно помятая, и джинсы. Аккуратно, перебираясь по квартире на носочках, я иду к двери, которую приметила, когда мы только зашли в квартиру. Рядом с нужной мне комнатой висит небольшое зеркало, в которое я смотрю машинально, как любая женщина, которая привыкла оценивать себя с утра. И чуть не вскрикиваю от ужаса.

Ё-моё!

Волосы растрепались, теперь это мало похоже на укладку, скорее на пчелиный улей. Под глазами и на щеках размазанные потеки от туши и теней. И в довершение этого кошмара — припухшие губы. Да, вчерашняя моя истерика не прошла даром, ее следы сделали из меня настоящего лешего.

Почему я вчера разревелась, когда долгие годы сдерживала свои эмоции, никогда и не перед кем не выворачивала душу наизнанку? Была ведь приличной стервой, а превратилась в кисейную барышню, которая только и делает, что ревет мужику в плечо. Да уж, Кирюша, крыша у тебя уже едет, а такое ни один мужик долго терпеть не сможет.

Разглядываю себя в зеркале, надеясь, что это не я там, а просто мне снится кошмар. Но нет, это не сон. Реальность во всей красе моих тридцати семи годков.

И как только Аполлон повелся на это чудище лесное?

Хватаю клатч, который со вчерашнего дня лежит на комоде, и тихой тенью проскальзываю в ванную. Быстро залезаю в душ, смываю косметику и остатки модной прически. Делаю воду более прохладной, чтобы прийти в себя и взбодриться. Заворачиваюсь в полотенце, чищу зубы единственной щеткой, которую нашла. Достаю из сумочки тушь и консилер, мысленно поблагодарив себя за привычку таскать с собой косметику. Вот, так уже лучше. Еще бы кофе, ага.

В шкафчике над раковиной нахожу фен, весьма кстати. Сушу волосы, натягиваю помятую рубашку, джинсы. Вот, так уже намного лучше. Так и в люди можно выходить, не стыдно.

Ночь прошла, а ведь я не планировала оставаться тут долго. Если получится, то я сбегу еще до того, как мужчина проснется. Надо только тихонько выйти, не обувая туфель. Черт с ними, обуюсь потом, уже возле лифта, чтобы не топать каблуками по паркету.

Выбираюсь из ванной и беру в руки туфли, прижимаю к себе клатч. И, не дыша, поворачиваюсь к двери.

— Кофе будешь? — раздается откуда-то из глубины квартиры мужской голос.

Сбежала незаметно, ага. С ним сбежишь.

Вездесущий ты мой Аполлон!

— Ага, — отзываюсь неохотно, ставлю на пол туфли, клатч швыряю на комод.

Иду в ту часть квартиры, которая мужчине служит кухней. И моя челюсть падает вниз.

На небольшом столике сервирован завтрак. И не просто там кофе, а целая поляна. Тут и поджаренные тосты, и шоколадная паста, и ягоды в небольших креманках. Даже круассаны в красивой тарелочке.

Мужчина ставит на стол две дымящиеся кружки с кофе, от которых исходит невероятный аромат и говорит, отодвигая передо мной стул:

— Приятного аппетита.

От удивления ноги сами собой подкашиваются, и я сажусь, нет, падаю, на предложенный стул.

— Ты приготовил завтрак? — дебильный вопрос. Я — капитан-очевидность.

— Угу, — мычит мужчина, отпивая кофе. — Ешь.

Пробую поджаренный хлеб, запиваю кофе. Идеально. Это, блин, самый лучший завтрак в моей жизни. Глеб никогда не готовил, обычно это делаю я, а обед и ужин — либо в ресторане, или домработница готовит. А тут… все просто и в тоже время… так чертовски приятно.

Наверное, каждая женщина хотя бы раз в жизни мечтательно представляла себе, как любимый мужчина приносит завтрак в постель. И в этих мечтах, конечно же, каждая выглядит, как актриса какого-нибудь сериала — а они всегда просыпаются с идеальным макияжем и укладкой на голове. Все такие красивые, воздушные и женственные. В общем, совсем не похожие на меня этим утром. Мне завтрак в постель не принесли ни разу. Никто, даже Глеб. В общем-то, и Артур этого не сделал. Но почему-то, сейчас мне кажется, что мужчина притащил бы все в постель на красивом подносе, если бы я не смылась в ванную раньше.

Чувствую себя эдакой принцессой. Избалованной, капризной и… любимой. Да, это то самое определение, верное, хоть мне никто не признавался в чувствах. Только поступки мужчины выдают в нем искреннюю заинтересованность. Противный циничный голосок внутри пропищал, чтобы я себе не придумывала, и что просто мужчина хорошо воспитан. Но я быстро отогнала от себя эту мысль, уже очень мне нравилось чувствовать себя исключительной.

— Хорошо спала? — спрашивает Артур.

Спала я, как убитая. Провалилась в сон мгновенно и очнулась уже утром, сгорая со стыда. И мне, странным образом, ничего не снилось. Обычно мне снится какая-то муть, от которой я еще пару часов отойти не могу.

Он все время наблюдает за мной, как кот за мышью. Впрочем, как обычно. Я уже начинаю привыкать к этой манере мужчины.

— Да, все хорошо, — отзываюсь тихо.

Он кивает, пьет кофе.