Давай никому не скажем

Она открыла рот, порываясь что-то сказать. Потом, так ничего и не сказав, вернула челюсть на место. А я сел за руль, и машина тронулась с места.

— Куда ты меня везешь? — спрашивает.

Перепугано так, не похоже на нее даже.

— Ко мне, — отвечаю. А самого так и подмывает протянуть руку и обхватить коленку, заманчиво выглядывающую из-под юбки.

— Зачем? — подпрыгивает на сидении от возмущения. — Ты с ума сошел? Мне домой надо. К мужу. Разворачивайся!

И она надула губы и демонстративно сложила руки на груди.

— И не подумаю, — прокомментировал ее привычный порыв сбежать.

— Ты не имеешь права! — она перешла со строгого делового тона на нечто среднее между визгом и писком.

— Еще как, имею, — я оскалился.

Кира возмущенно выдохнула и отвернулась к окну. А я сильнее вжал педаль газа в пол. Просто не будет. Но мне насрать. Мы и так до хрена времени потеряли, и теперь пришло время наверстать упущенное.

Оставляю машину во дворе дома, выхожу, хлопнув дверью.

А ведь сейчас она станет характер показывать, еще и тащить ее придется. Готов поспорить, так просто она не сдастся. И я не ошибся. Мое своенравное безумие сидит в машине и не думает выходит.

Славно! Значит, по-плохому! Мне понравится, ей тоже.

Губы сами расплылись в довольной усмешке.

Открываю двери.

— Детка, мы приехали, — говорю ей, подавая руку.

— Никуда я с тобой не пойду, — дуется Кира. Эх, знала бы, что так только сильнее распаляет интерес, живенько бы сама выпорхнула из салона.

Но она даже не догадывается о моих мыслях. Или делает вид? Впрочем, это уже не имеет значения. Подхватываю ее под локоть и вытаскиваю из машины. Закрываю дверцу и закрываю возмущенный рот поцелуем.

Она выдыхает мне в рот. Сначала гневно, потом томно. В паху вмиг стало горячо и до боли жестко. Твою ж мать!

Отрываюсь от сладких губ и залипаю на ее лице. Огромные глаза, пухлые, алые от горячего поцелуя губы. И взгляд этот... развратный, жадный. Провожу рукой по щеке, и она прикрывает глаза. Как кошка, трется щекой о мою руку. Поворачивается лицом к ладошке и проводит по ней языком. Сердце пропускает удар, в паху пожар, а в башке клубком торнадо пронеслись все самые развратные фантазии.

И вот что с ней делать? Отпустить, как просит? Черта с два! Закинуть на капот и трахать!

— Пойдем, — беру ее за руку и веду в дом.

Она больше не сопротивляется. Ее пальчики немного подрагивают в моей ладони от волнения, выдавая ее с головой. А говорила, что не хочет и не пойдет. В этом вся Кира! Хочет, и боится своих желаний.

Едва заходим в квартиру, прижимаю ее к стене и впиваюсь в губы. Больше не надо сопротивляться и играть на публику, она сразу сдается, жадно отвечает на поцелуй. Со стоном выгибается в спине, прижимается грудью, трется о меня, как голодная кошка.

Дикая кошка. Голодная. Что ли Глеб ее не трахает?

От мысли о Глебе в голове помутнело, раздражение смешалось с беспомощной злостью. Руки безошибочно нашли сочные ягодицы и сжали. Порочный стон вырвался с ее губ и прокатился по комнате, оседая болезненным жаром внизу живота.

Резким движение задираю юбку и отодвигаю резинку трусиков. Она вздрагивает, но недотрогу из себя больше не строит. И на том спасибо.

— Раздвинь ноги, — я сам не узнаю свой голос, настолько глухо он прозвучал.

Но ее это не смущает, Кира расставляет ноги и осоловело смотрит мне в глаза.

Моя рука проскальзывает между влажных складок и с нажимом проводит по клитору. Там мокро и жарко, все, как я люблю.

— Пиздец! — вырвалось у меня.

Она подалась бедрами вперед, чуть насаживаясь на мои пальцы. Чувствую, как ее мышцы сжимаются, как там туго и сладко. Мозг плавится, а член больно упирается в ширинку. Невыносимое сочетание. Терпеть его долго не смогу.

Срываю с не трусики, она тут же тянется к поясу на моих брюках. Голодная. Моя.

— Я на таблетках, — шепчет она.

До затуманенного похотью сознания не сразу доходит, что она о контрацепции говорит. А у меня даже мысль не мелькнула вспомнить про презерватив.

Подхватываю ее под ягодицы и насаживаю на член. От ощущений чуть искры из глаз не посыпались. Как же мне этого не хватало!

Мой хриплый стон растворяется в ее громком и пошлом. Кира обхватила мои плечи, провела рукой по волосам на затылке. Почти ласково, будто успокаивая.

Вдох — выдох.

Я не нежничаю, вбиваюсь размашистыми толчками. Она стонет, выгибаясь в спине. Так порочно, что мне едва хватает сил сдержаться и не кончить раньше времени. Самое время вспомнить итоговую сумма в налоговой декларации, чтобы успокоиться. Сколько там? Блть! Еще пара толчков и она сокращается оглушительным оргазмом, подстегивая меня прийти к финишу.

Упираюсь лбом в стену за ее спиной. Слушаю ее рваное дыхание, пытаясь успокоить свое собственное и унять дрожь. Нос скользит по нежной скуле, зарывается в волосы. Втягиваю аромат ее волос, снова упиваясь им, как ребенок, дорвавшийся до любимой игрушки.