Давай останемся никем

И не дав мне возможности на размышление, берет меня за руку и ведёт на террасу.

Мы устраиваемся на недавно установленной качели. Сиденье у нее большое, вмещает двоих, а то и троих людей. Можно откинуться на спинку и понемногу раскачиваться, любуясь звездами. Что мы, собственно, и делаем.

Скайлер молчит, а я впервые за долгое время решаюсь ему задать вопрос, который собиралась задать с самой нашей первой встречи.

— Тогда, в тот вечер, когда твои дружки отобрали у меня мобильный, почему ты их не остановил?

Скайлер откидывает голову назад и склоняет набок, чтобы смотреть прямо на меня.

— Потому что благодаря твоему мобильному мы смогли купить Сане куртку, а ребятне из младшей группы несколько пар ботинок.

От неожиданного ответа я опешиваю. Резко поворачиваюсь к нему всем туловищем.

— В смысле? Одежду? Вы купили одежду?

— А ты что думала? Что пропьём?

— Ну… да, — признаюсь я.

Скайлер усмехается.

— Пару бутылок мы, конечно, купили, как и пиццу с хот-догами. Ещё сигареты пацанам. Но основную сумму потратили на то, что действительно нужно.

— А разве у вас нет одежды? — не понимаю я, всё ещё переваривая информацию.

— Довольно мало, а если и есть, то в основном не новая. Нам достается то, что приносят волонтёры, жертвуют люди или достаёт откуда-то директриса. Ты же не думаешь, что в интернате деньги, которые выделяются на детей, так уж им и достаются?

— Я… — не думала. Я, если честно, с этой стороны вообще не рассматривала жизнь детей в детском доме.

Становится так больно и обидно за них. Я ведь и правда думала, что они грабят людей ради развлечения…

— Но, послушай. Мобильный — это одно. А как же то, что они собирались сделать? Ну, со мной, — по спине мурашки ползут от одного воспоминания того жуткого вечера.

— Ничего бы они тебе не сделали. — спокойно отвечает Скайлер, — Поиздевались бы, пока им не надоело бы, и отпустили.

— Пока им не надоело бы?

— Да. Развлекаются они так.

— А ты?

— Я редко когда присутствую во время их развлечений. Да и вещи они таскают не часто у прохожих. Просто конкретно тогда ты оказалась не в то время не в том месте.

— Но ты не дал им издеваться надо мной. Почему?

Ноздри Скайлера раздуваются, пока он шумно выдыхает. Меняет положение, чтобы оказаться ко мне лицом.

— Я не жалую подобных развлечений. Поэтому и на работу пошёл, чтобы самому зарабатывать на одежду и остальные необходимые мелочи.

Опускаю глаза вниз. Внутри опустошение такое, что невозможно отдышаться. Как ему сложно жилось в интернате! Не только ему, конечно, но сердце болит у меня именно за Скайлера.

— Как парни смотрят на то, что ты не даёшь им поразвлекаться?

Наверное, если они любят издеваться над людьми, то им явно не по нраву, что он вот так уводит у них из-под носа «жертв».

— Это было всего раз, Оливия, — прищуривается Скайлер, внимательно всматриваясь в мое лицо.

Я вскидываю голову и проваливаюсь в темноту серых глаз.

— Со мной?

Вместо ответа он кивает.

— Почему? — спрашиваю и замираю.

Я так долго задавала себе этот вопрос, что сейчас, задав его Скайлеру, у меня внутри всё накаляется.

— Ты мне понравилась.

Выдох застревает в горле.

— Как это? Ты же меня не знал совсем.

— А разве чтобы понравиться нужно знать человека?

Нет… в Роя я влюбилась, когда его совсем не знала.

Это что значит, что Скайлер тоже был в меня влюблен?!

Меня бросает в жар. Пульс начинает лететь вперёд, заставляя сердце тарабанить в грудную клетку. Не может этого быть.

— Но… как же потом? То есть, — запинаюсь я. Горло сушит, язык прилипает к небу. Прищуренный взгляд напротив не даёт выстроить слова в смысловую цепочку. — А сейчас это прошло? — наконец выдыхаю я с опаской.

Я ведь не могу ему сейчас нравиться. Это нонсенс. И он должен это понимать, как любой нормальный человек. Да и если бы я ему нравилась, это было бы видно. Он бы…

— Ты сама как думаешь, Оливия?

— Наверное, да.

Скайлер задумчиво обводит двор, косится на небо… медлит, пока у меня по позвоночнику стекают капельки пота.

Скажи что-нибудь! Не молчи!

Какой ответ я хочу услышать?

— Оливия, я несколько вечеров подряд смотрю с тобой фильмы, которые уже видел не единожды. Вместо того, чтобы строить свою личную жизнь, везу тебя домой с танцев, потом со свидания с Роем, учу плавать, хотя на самом деле делать это могу скрипя зубами.

— Почему? — бледнею я.

— Потому что нужно держать тебя на руках. Обнимать. Терпеть, пока ты впечатываешься в меня на просмотре фильмов, а потом наблюдать за тем, как ты мчишься к телефону, когда тебе звонит Рой. — если ещё пять секунд назад кровь в моих венах шипела, то сейчас она остановилась. Хватаю ртом воздух, чтобы хотя бы иметь возможность не задохнуться, пока слова Скайлера выжигают мой мозг. — Поэтому ответ на твой вопрос — нет, Оливия, не прошло.