Давай останемся никем

Не надо, Скай. Оно того не стоит. Эта девочка не станет идти против всех, если вдруг это понадобится. Она и против себя – то еле передвигается, а против возможных перспектив, включающий меня, и подавно не рискнет.

На последней ступеньке таки оборачиваюсь. Ветер треплет высохшие волосы, которые она распустила, когда переодевалась. Моя футболка ей чертовски идёт, а вот шорты не очень. От них бы я избавился. Стройные ноги притягивают мой взгляд, как и всякий раз, когда я смотрю на неё. Завороженно наблюдаю за ее эмоциональными объяснениями, за тем, как взмахивает руками, тут же снова одной хватая шорты.

Оливия очень красивая девочка. Особенно сейчас. Ее внешность не вызывающая, утонченная и какая-то неземная. А глаза какие. Огромные, эмоциональные. С них эмоции как с открытой книги можно считать. Всякий раз, когда она смотрит на меня, хочется в них провалиться.

Оливия бросает на меня быстрый взгляд, полный сожаления. Извиняется за брата. А мне на него плевать. Как и на обвинения его. На неё не плевать. Но это настолько же бессмысленно, как лить воду в дырявое ведро. Оно никогда не наполнится.

Вхожу в дом и иду к себе. Всё мне здесь чужое. Я и привыкнуть не стараюсь. Все равно долго здесь не задержусь. Как только поступлю, так и уеду. Такова была договорённость с Патриком.

Он обеспечивает меня деньгами, я молчу о том, что он усыновил меня только ради его собственной выгоды.

Меня всё устроило. Я наконец доработал последние дни в автомастерской и теперь работаю «сыном». За это платят гораздо больше, но теперь я хотя бы в состоянии поместить мать в реабилитационный центр, а не только приносить ей продукты и наблюдать, как она катится всё ниже и ниже.

«Если бы мои родители от тебя отказались, я бы этого не сделала» - вспарывают память слова, сказанные девчонкой в машине.

Меня пробирает...

Сделала бы. Как бы ей самой не хотелось верить в то, что не сделала бы, её бы задавили. У девчонки напрочь отсутствует уверенность в себе и способность постоять за себя. Её легко сломать, хотя иногда она способна на подвиги. Как например сегодня. Я даже не поверил, когда услышал её речь там у школы. А когда понял, что она переступила через свой страх, меня тут же подбросило защитить её.

Не дать тем кретинам унизить ещё сильнее.

Несмотря на то, что я умом осознаю, что всё это не имеет смысла. Даже если она когда-то и признает, что чувствует ко мне что-то, то никогда не пойдёт против матери. Матери, которая с детства решает всё за нее и не даёт простора передвижениям. За неё, за Эйдана. Мальчишку они тоже ломают. Делают из них максимально послушных детей, угодных себе. И если поначалу я думал, что Керри искренне хочет мне помочь, то как только она выбросила мои вещи не поговорив со мной, понял, что не угадал. Эта женщина из разряда тех родителей, которые не дают выбора детям. Есть только одно правильное мнение – их, желания остальных их не волнуют. Я же для этой женщины очередной объект, который можно воспитать, а не любимый ребенок.

Сейчас я даже рад, что это семейство не взяло кого-то помладше. Они бы перекусили его пополам. Сломали волю и вырастили очередного робота.

Со мной такое не пройдёт. Мной уже накомандовались вдоволь, больше я этого не позволяю.

Как и не позволяю себе развивать мысль об Оливии. Вот только не всегда получается. Перед глазами встаёт её взгляд на меня и покрытая мурашками шея. Она даже не осознает, что иногда смотрит на мои губы, а у меня от её взгляда Армагеддон в теле происходит. Взрывает на месте.

Помню, как поцеловал её, эгоистично украл то, о чем она мечтала с Роем, но не жалею. Ни разу не пожалел. Теперь, когда мы весной разъедемся, она все равно будет вспоминать меня как того, с кем случился ее первый поцелуй.

Я навсегда в её памяти, как и она была после того вечера в переулке. В своей розовой шапке, испуганная, но заступающаяся за себя. Тогда меня в ней что-то зацепило. Подковырнуло изнутри.

Так бывает, когда в одну секунду ты подвисаешь на человеке, которого по сути даже не знаешь. Он еще ничего не сделал, а у тебя уже кровь погнала быстрее и подсознание выделило его из миллионов. Так было и со мной. Смотрел, как она ёжится от пацанов, уворачивается, и хотелось убрать эту тень страха с красивого бледного лица.

Потом, конечно, забыл о ней. Своих проблем с головой хватало, но когда Патрик начал дело об усыновлении и показал фото своей дочери, внутри меня снова что-то шевельнулось. Сильно так, с предвкушением. И сейчас, как бы я не злился на нее за слабость, как бы не закрывался сам, а поделать с тем, что вспыхнуло тогда зимой, ничего не получается. Оно есть и сегодня выросло в масштабах.

Тряхнув головой, отгоняю от себя ненужные мысли, мою волосы и возвращаюсь в комнату.

Все же поеду побросаю мяч. Дома мне все равно нет смысла сидеть.

Собственно вот, забрались таки в голову к Скайлеру))) Девчонки, буду благодарна за звездочки! Они для Муза вместо шоколадок)))

Глава 30

Оливия