Давай оставим грусть…

Жизнь свою запустили вы утром,
Сон отогнав неожиданным спуртом, —
Тяга на кухню, в уборную, в ванную
Только для мёртвого кажется странной.
После инстинктно-животного бега,
В зеркале можно узреть человека.

Вот и положено суткам начало,
Но сколько ж начало лет откачало?

Жизнь свою мы по-разному тратим,
Разницу всю составляет черта тем:
Кто-то про звёзды и космос толкует,
Кто-то стаканом со спиртом балует,
Но ежедневное первое время
Мы идентично проводим и бренно.

После: мечтаем жить долго, красиво,
Забыв, что пена – это тоже пиво.

13 апреля 2002 г.

«Всё закончилось…»

Всё закончилось…
Вышел в сумерки.
Небо скорчилось
Аж до судорог —

Разломило твердь
Появилась течь,
Захотел залечь
Даже лунный серп

В реку бренную.

Будет утренним
Воскрешение,
Люди умерли
Сна скольжением,

И сейчас с души
Те сорвали щит,
Кто любовью бит,
Да кто пьян лежит, —

В чувствах честные.

Шёл с улыбкою
Тёмной ночкою,
Скинув хлипкую
Оболочку… Я

был бы стар да сед,
Я б решил вопрос:
То ли пьян до грёз,
То ли разогрет

Я влечением.

14 мая 2002 г., ред. 2014 г.

Белая песня

Здесь белые квадраты потолка,
Покрашенные белым цветом стены,
На белый пол, затоптанный слегка,
Свисает куча белых гобеленов.

На белой тумбе – белый абажур,
Который светит ярко-белым светом
На белую кровать и тонкий белый шнур,
Что выпал с белоснежного корсета:

Разбросан белый женский туалет
По белым простыням и покрывалам,
И из чего-то белого обед
Поодаль белого вина в бокалах…

Здесь белых чувств был явный перехлёст
И чьё-то сердце с белой кровью млело,
А в белой клети странный белокрылый клёст
Свистел и пел однообразно-бело.

То тут, то там белели на весу
Белесые картины в белых рамах,
Где белой краской девичью красу
Художник обнажил до боли странно.

По сути белый – это многоцвет,
В нём все цвета от смеси их сгорели,
И, по прошествии похожих белых лет,
Поблекнем мы, а после – побелеем

26 мая 2002 г., ред. 2014 г.

Мусор