Давай поговорим! Клетка. Собака — враг человека

— Да нет же, нет. Когда-нибудь мы, может быть, и поживем вместе.

— Почему не сейчас?

— Потому что я сейчас не располагаю собой.

— Не располагаешь? — Руслан покачал головой, сам удивляясь бездне своего отчаяния, — а кто располагает тобой? Всякий, кто заплатит?

Хотя юноша сказал абсолютную правду, Ларису это задело.

— Ты даже не представляешь, о чем я веду речь. Ты не урод, ты не противный, ты просто маленький. Еще. Придет время, и расскажу тебе то, что не могла рассказать сейчас. И ты поймешь, до какой степени был не прав, оскорбляя меня.

— Ты попала в дурацкую ситуацию, тебя шантажируют? Почему ты думаешь, что я не смогу тебе помочь?

— Не расскажу.

— Почему?

— Потому что твое время закончилось.

Руслан стал нашаривать хронометр на левом запястье.

— Можешь не проверять, у нас как в аптеке.

33

На пороге стояла Марианна Всеволодовна. Выражение лица у нее, как всегда, было в высшей степени надменно.

Надменность, это неумение скрывать уверенность в себе, подумал бы какой-нибудь моралист, глядя на нее.

Денис не успел подумать ничего определенного, но понял, что надо приготовиться к неприятному известию. Он сидел на том самом стуле, к которому его прикручивал неизобретательный Никита, прежде чем допросить с пристрастием.

— К тебе пришли, Денис.

Когда он увидел профессора, то испытал облегчение, это было все же лучше, чем скуластый, безжалостный родственник Светланы Савельевны.

Когда профессор хотел, он мог произвести приятное впечатление. Именно это он и сделал в отношении Марианны Всеволодовны. Она спокойно оставила внука в обществе интеллигентного сорокалетнего гостя, рассчитывая по окончании визита выяснить во всех подробностях, для чего он появлялся.

Гость специфически улыбнулся вслед старушке и занял стул напротив рабочего стола Зацепина-старшего. Оглядел выставку чучел с таким видом, будто он знает в этом деле толк. Потом он обратился к Денису:

— В чем дело?

Зацепин-младший, едва заметно покручивавшийся на винтовом стуле, остановился.

— Я не понимаю.

— Плохо, если ты не понимаешь. Это значит — глупый ты мальчик.

Денис продолжал не понимать и не скрывал этого.

— А ведь ты мне сначала показался более сообразительным, чем твой напарник. Вот, думал я, какой шустрый и сообразительный парнишка. Может быть, имело бы смысл привлечь его.

— Вы насчет Руслика пришли?

— Пришел я насчет тебя и насчет твоего отвратительного отношения к этому, как ты его называешь, Руслику. Что за имя такое ублюдочное?

— Его так родители называют. А вообще — Руслан.

Профессор ослабил узел галстука и расстегнул пальто. В доме естествоиспытателя отопление работало исправно.

— Чай или кофе? — раздался сзади голос Марианны Всеволодовны.

— А? — повернулся профессор, — мне все равно.

— Потрудитесь сделать выбор. Неопределенным ответом вы перекладываете тяжесть выбора на меня.

Легкое обалдение возникло на мгновение за стеклами профессорских очков, но гость недаром был тем, кто он есть, он быстро сориентировался, что тут, в этой ситуации, к чему.

— Чай.

— А ты, Денис?

— Мне тоже чай, бабушка.

— Н-да, — почти поощрительно произнес вслед старухе гость, а Денис раздраженно подумал, как надоел ему это великосветский выпендреж. Старая самодовольная курица! У нее дважды за одну ночь пытали внука, а она даже не заметила. Главное, чтобы салфетки были под блюдцами.

— Чай так чай. А пока ты мне ответь, почему это ты отказываешься Руслику твоему патроны давать? Кончились?

— Почти.

Денис опустил глаза.

— Почти?

— Если надо, то можно сделать.

Профессор встал и прошелся по искусственному зверинцу.

— Ну так делай, что ты задумался?

Денис достал из кармана несколько пулек для пневматического ружья.

— Вот здесь сверху слегка откалупываем скальпелем.

— Ты отколупывай, отколупывай, зачем болтать впустую.

Денис взял скальпель и расковырял макушку пульки.

— Потом сюда кладем крупинку… лекарства.

— Клади. Где оно у тебя хранится? В этом сейфе, правильно?

— Да.

— Так открывай.

Щелкнул замок, с кратким скрипом отворилась дверь, но тут раздались шаги по коридору.

— Бабушка идет.

После того, как поднос с чаем был водружен на стол и назойливая хозяйка удалилась, профессор получил возможность удовлетворить свое любопытство. Встряхнув по очереди каждую из изъятых пробирок, он спросил:

— Чем они отличаются друг от друга?

— Руслик же вам все уже рассказал.

— Правильно. Вот эта совсем почти пустая. — Профессор посмотрел на свет пробирку, на дне которой болталось всего несколько десятков кристалликов. Бумажка, налепленная на нее, гласила LQL.

— Да, ты меня не обманул.

— А зачем мне вас обманывать?

— Откуда я знаю зачем? Так, так. Вот именно отсюда вы брали кристаллы для усыпления?

— Да.

— Но, насколько я помню, должно быть тут средство, чтобы собака просто взбесилась, да?

— LHL, — сказал Денис.

Профессор взял со стола изувеченные скальпелем пули.

— А как ты заставляешь кристалл держаться?

— Приклеиваю, да и все. Беру казеиновый клей и чуточку наношу вот сюда. Когда пулька попадает под шкуру, клей отваливается. Все просто.

— Действительно, просто. А теперь доставай свой клей. Казеиновый. И мажь как рассказывал.