Давай поговорим! Клетка. Собака — враг человека

Современный тип маменькиного сынка, спортивный, с приличной расчетливостью во взоре и в отличном вареном костюме. Все умеет: кататься на горных лыжах и на водных, умеет костер на ветру разжечь в турпоходе, балакает по-английски, водит машину, если надо, отциклюет пол, но так и мечтает попасть под каблук. Не уверен, есть ли у него алиби, Мариночка сможет подтвердить под присягой, что он не покидал ее кровати. Он на нее сейчас злится: «Втянула, лимита…» Дедушка — академик, впереди какая-нибудь заграница, лучше не иметь никаких пятен в биографии. Отдел кадров не будет разбираться: ты убил или тебя убили. Воображаю, как Мариночка пересказала ему наш разговор и как он похолодел, понимая, что все обстоятельства поворачиваются против него.

Молчание затягивается. Варвара если и чувствует, что ее присутствие стесняет мальчика, но никакой деликатности проявлять не собирается. Придется тебе, дружок, объясняться в стесненных условиях. Собственно, он не может себя считать в претензии. Это не я хотел с ним говорить, это он, понимая, что очевидных причин объясняться нет, нестерпимо хочет мне что-то доказать. Посмотрим, как он выйдет из этого тупика. Еще и при Варваре.

— Я ничего не хочу сказать, — хрипло заговорил он, и я любил его в этот момент за то невольное наслаждение, которое он мне доставил своим волнением. — Но я хотел бы знать, — и после некоторой паузы, — но вы, конечно, извините.

Смотрит выжидательно. И что, все, дорогой? Хорошо, идем на помощь.

— Чтобы не затевать долгих переговоров, скажу сразу суть дела: ее халат.

Он молчит несколько секунд в надежде, что я скажу еще хоть пару слов. Потом спрашивает то, что в этой ситуации спросил бы любой.

— Чей халат? — И самое главное, не очень-то ждет ответа. Талантливый мальчик. Он, видимо, решил, что я теперь говорю только заклинаниями. И зачем-то косится на Варвару. Если бы он знал, до какой степени она не в курсе дела.

— Я, конечно, все понимаю. — Опять восхитительная двусмысленность. Очаровательный хлопчик, на глазах из поганого мгимошника получается матерый партнер. — Я был там совсем с другой целью.

Черт побери, это именно присутствие Варвары так напрягает сцену. Она с самого начала оказалась за скобками, теперь ее можно использовать только как разовый фактор.

— Так с какой же вы целью оказались в постели нашей Мурки? — Поморщился от моей грубости. — Допустим, я знаю, для чего вы там присутствовали, но зачем это было делать тайно? — Я тоже хорош, получается хоть и зловеще, но глупо.

— Девушка… репутация, — бормочет он обрывки заготовленной уже для следствия версии и не отдает себе отчета в том, что он совершенно не обязан отчитываться.

— Я только не пойму, зачем вы меня убеждаете? Я ведь и Мурке с самого начала сказал, что ни на одну секунду такой возможности не допускаю. Сто раз ей повторил.

Оживился, почему-то все оживляются в этом месте. Как будто я сообщаю невероятную новость.

— Да, да, я ведь видел без… То есть не покидал.

— А вот врать не надо. По крайней мере один раз вы посещали туалет.

Словно почувствовав приближение кульминации, Варвара захлопнула холодильник и спросила у Владика:

— Чаю хотите?

Он воспринял этот невинный вопрос, как удар в спину.

— Я не пью, — быстро сказал он, глядя на меня страшными глазами. Варвара тем не менее взяла со стола наш мрачный чайник и двинулась на кухню.

— Я ведь только один раз. Мгновенно.

— И вас никто не видел?

Он напряженно потер лоб, для него это был неприятный момент.

— С уверенностью не стал бы… Вернее, кто-то был.

— На кухне?

— Краем глаза… Я как-то побоялся смотреть.

На кухне мощная струя воды ударила в кимвал чайника.

— А когда нужда была справлена…

— Когда я возвращался, то решил — пусть. Будь что будет, — он напряженно дышал, как будто прошел невероятно трудную исповедь.

— Что же, все так и есть. Зря вы разволновались. Я ведь сразу сказал Мурке, что этого не может быть.

— Но она не может поручиться… Она говорит, что меня все же ведь не было эти три минуты.

Ничего себе, это, кажется, еще один узелок, и, главное, с какой легкостью он затягивается.

— Но ведь вы, так сказать, посещали туалет в ее халате.

На лице его отразился со всей ясностью путаный вихрь всех вызванных этой подсказкой ассоциаций, при этом он автоматически говорит:

— Халат короткий, до колен…

— Вот это как раз не имеет ни малейшего значения.

Он вдруг встал, это совпало с возвращением Варвары, он стал перед ней многословно извиняться, она пожала плечами и отправилась к себе за гардероб.

— До свидания.

— Как хотите, — позволил себе пошутить я, — и скажите Оленьке, что я по ней соскучился. Что это она ко мне не заходит? Нам ведь есть о чем с ней поговорить. — Для бедняги это был уже перебор. Во-первых, он считал, что я с Оленькой не знаком, а все разговоры в этот день, по его мнению, могли идти только о трупе. Тогда при чем здесь она?

— Хорошо, я ей скажу.