«Давай полетим к звездам!»

И что прикажите делать со всем этим “ассортиментом”? Тихо промолчать или бить во все колокола, бежать в Академию Наук, Комитет госбезопасности и ЦК КПСС и кричать, что в кабинете директора института машиностроения я обнаружил информацию минимум о четырех секретных отрядах космонавтов, а еще нашел Свободную Германию, Северо-Американское Соединенное Королевство и Его Императорское Величество Сергия Второго собственной персоной? Меня выслушают очень внимательно и непременно отправят отдохнуть. В какую-нибудь психушечку имени профессора Сербского. На очень и очень длительный срок.

Ведь у меня нет никаких доказательств. Три книги “Космонавтика”? А где гарантия, что за порогом этого кабинета они не превратятся в пустое место? Не исчезнут, как уже было с портретами “Гагарина” на фотографиях.

Поэтому лучше будет помолчать. До тех пор, пока ситуация окончательно не разъяснится. А в том, что она разъяснится, у меня не было никаких сомнений - уж слишком часто мне стали являться странности в истории отечественной космонавтики. Рано или поздно мы - я и Инга - обязательно разгадаем все эти загадки.

- Вы здесь не заскучали, Мартын Андреевич? - дверь кабинета распахнулась, и Мозжоров пружинистой, бодрой походкой прошел к своему креслу.

- Вздремнул немного, - соврал я. - Продолжим беседу, Юрий Александрович? Или вы заняты?

- Я постоянно занят, - махнул рукой Мозжоров и рассмеялся:

- Одним делом больше, одним меньше. Давайте продолжим!

- У меня осталось еще несколько вопросов, - виновато признался я. Не хотелось мучить этого жизнерадостного и активного человека трафаретными вопросами для очередного “космического” интервью. Очень хотелось спросить его о другом: о Гагарине и Гагаринцеве, о Нелюбском и Анне-Жаннет Ерченко. Но еще не время! Я вздохнул и заглянул в рабочий блокнот с домашними заготовками:

- Юрий Александрович, в каких формах Центр управления полетом сотрудничает с Министерством обороны СССР? Вы знаете, что на Западе очень много спекуляций о военной направленности наших космических программ...

- Советский Союз ведет исследование космического пространства исключительно в мирных целях, - Мозжоров улыбнулся уголком рта. - У нас нет военных пилотируемых космических полетов...

Еще около получаса беседы. О будущих системах управления, о том, как будет строиться советская лунная программа в ближайшие годы.

- Вот, пожалуй, и все вопросы, - я закрыл блокнот. - Для газетной статьи достаточно. Хотя мне, конечно, хотелось спросить вас и о многом другом.

- С этим, я полагаю, проблем не будет, - Мозжоров энергично поднялся из кресла, подошел к рабочему столу и откуда-то изнутри письменного прибора достал прямоугольный квадратик бумаги. - Здесь указаны мои рабочие и домашний телефоны, Мартын Андреевич. Недельки через две звоните. Обязательно найду время, и мы еще побеседуем.

Я взял карточку с телефонами и положил в рабочий блокнот. Мозжоров пожал мне руку:

- Рад был с вами познакомиться, Мартын Андреевич!

- Взаимно, Юрий Александрович, - я кивнул. - До свидания!

- Буду ждать вашу статью для “Советских Известий” на рецензию, - Мозжоров лукаво подмигнул. Его институт, кроме разработок космической техники, ведал еще и рецензированием всех материалов о советской космонавтике. -Посмотрим, не разгласил ли директор Мозжоров каких-то космических секретов!

Передо мной стоял улыбчивый, добрый и откровенно симпатичный мне человек. И я решился:

- Думаю, что никаких секретов директор института корреспонденту “Советских Известий” не разгласил. А самое интересное в стенах этого кабинета - вон в тех трех книжках с названием “Космонавтика”, которые стоят в шкафу. Не так ли, Юрий Александрович? Гагарин, Гагарський, Гагаринцев...

На что я рассчитывал? На то, что он сейчас в два счета разъяснит мне все те “странности” со значками и портретами, с которыми я и Инга столкнулись? На эффект неожиданности и его спонтанное признание? Но в чем?

Но Мозжоров даже не удивился. Только улыбнулся, еще раз пожал мне руку и сказал:

- И об этом мы тоже обязательно с вами поговорим, Мартын Андреевич! В свое время!

...- Ну, и что ты обо всем этом думаешь?

Инга сидела на диване, поджав стройные ножки, и смотрела в серую пелену дождя за окном моей комнаты.

- Не знаю, что и сказать, Март, - она пожала плечами. -Была одна странность - портрет Гагарова с подписью Гагарина. И значки такие же... А теперь...

Она замолчала и принялась задумчиво водить пальчиком по цветным разводам на обшивке дивана.

- А теперь у нас целая куча странностей, - сказал я. -Гагарин, Гагаринцев, Гагарський... И еще девица Анна-Жаннет Ерченко в придачу. Я уж не говорю про легион иностранных космонавтов из всяких там Свободных Германий и Северо-Американских Королевств.

- Март, - Инга подняла взгляд на меня, - а эти книги в кабинете Мозжорова были настоящими?

- В каком смысле? - я удивленно воззрился на нее. -Конечно, настоящими! Обычные космические энциклопедии. В хороших переплетах, между прочим.