«Давай полетим к звездам!»

- “Знание. Космонавтика, астрономия”, - прочитал я на обложке. - В. П. Мишин, “Почему мы не слетали на Луну?” Год издания девяностый...

У меня мгновенно пересохло в горле. Эти пятеро действительно были из будущего!

- А что мы и вправду не полетели на Луну? - вид у меня, наверное, был совершенно обалдевший.

- Не получилось, - подтвердил Александр. - Так, к сожалению, и не смогли.

- А... - я закашлялся. - Кхе... Кто же на Луне высадился?

- Американцы, - сказал парень в очках. - Нил Армстронг и Эдвин Олдрин. Летом шестьдесят девятого года.

Меня бросило в жар. А как же полет Леонтьева? “Знамя-5”? “Лунник”?

И тут я вспомнил, что у меня в сумке уже две недели болтается номер “Советских Известий”, который вышел на следующий день после высадки на Луну Алексея Леонтьева и в котором была моя большая статья о конструкторе Северцеве.

- Значит, наши советские космонавты на Луне не были? -я раскрыл сумку. Слава Богу, не оставил газету дома. - А что вы скажите на это?

Я извлек из сумки “Советские Известия” и развернул на первой странице. Там была напечатана большущая фотография Леонтьева в скафандре “Кречет” рядом с развернутым советским флагом и посадочным кораблем “Лунник”. И огромная “шапка” через всю страницу:

“Советский человек - на поверхности Луны!”

- Ух, ты... - восхищенно произнес Александр.

- Ой, мамочки, - удивленно вскрикнула Марина.

- Не может быть, - убежденно сказал парень в очках. -Разрешите?

Он взял у меня газету, развернул. В “подвале” на второй странице была моя статья о Северцеве с фотографиями и самого конструктора, и космического скафандра.

- Полный отпад! - сказала темноволосая девчонка.

- Это подделка, - скептически ухмыльнулся русоволосый Андрейка. - Ваши “Советские Известия”, наверное, фантастику печатают? Так, чтобы было похоже на реальность.

- Все равно здорово сделано, - сказал парень в очках. -Сразу и не скажешь, что это розыгрыш. Все публикации как настоящие!

Он пролистал газету дальше:

- Слушайте, Мартын Андреевич... У меня к вам есть предложение. Я так понял, что книжка академика Мишина вам понравилась?

Я сглотнул ком в горле и кивнул:

- Да, хотелось бы почитать. Как мы все-таки не слетали на Луну...

- Тогда давайте меняться, - лицо парнишки в очках расцвело озорной улыбкой. - Я вам - книжку, вы мне - газету. Страшно люблю фантастику!

- Согласен, - поспешно произнес я. - Давайте меняться! Только это не фантастическая, а самая обычная газета.

- Отлично, - он не придал значения моим словам, бережно сложил газету и спрятал ее в рюкзак. Я же сунул книжку Мишина в свою сумку.

Электричка стала притормаживать.

- Платформа “Третий километр”, - сообщил женский голос из динамика на потолке. - При выходе из вагона будьте осторожны!

- Ой, ребята, наша остановка! - темноволосая девушка вскочила со скамейки.

Компания быстро собралась и двинулась к выходу.

- До свидания, папин тезка, - белокурая Марина обернулась ко мне у самой двери в тамбур и помахала рукой. -Кстати, знаете, почему меня назвали Мариной? Первый слог в моем имени - от имени папы, второй - от имени мамы. До свидания!

Она взмахнула рукой и скрылась в тамбуре.

- До свидания, - эхом прошептал я.

Я вернулся на свое место у окна.

Вот и все. Они ушли. Куда? Снова в свой мир? Да, наверное. Два мира коснулись друг друга. И снова разошлись.

Марина... Марина... Папу зовут Мартын... А маму? От мамы в имени дочери - второй слог. Гм... Инна? Или Инга? Мартын и Инна... Мартын и Инга...

У меня внутри что-то оборвалось. Нет, не может быть. Нет, нет...

Мартын и Инга....

Какой в их мире сейчас год? Тысяча девятьсот девяностый. Или даже девяносто первый. Моему тезке Луганину Мартыну Андреевичу в их мире в прошлом году стукнуло сорок пять лет...

Мартын и Инга... Мар-тын и Ин-га... Мар-Ина... Марина!

Я вскочил со скамейки и рванулся к выходу из вагона.

Электричка все еще стояла у платформы “Третий километр”. Я выскочил на перрон и осмотрелся.

Дождь продолжал лить. В воздухе висела почти сплошная пелена воды. Холодные крупные капли бомбардировали асфальт, поднимали фонтанчики в лужах, гулко стучали по крышам вагонов электрички.

Перрон платформы “Третий километр” был совершенно пуст. Я оказался единственным пассажиром, который вышел под проливной дождь из железнодорожного вагона.

Пятеро пришельцев из другого мира бесследно исчезли.

Алексей Леонтьев и все, все, все -11 (из дневника космонавта) РАЗМЫШЛЕНИЯ И СОМНЕНИЯ

Ветер теребит белесо-желтые жухлые кустики травы на газонах, поднимает бурунчики пыли и мелкого песка над асфальтовыми дорожками, гнет к низу нежные стволы молоденьких деревьев в маленьком скверике перед входом в спецкорпус гостиницы. Тяжелые сизые тучи лениво ползут над крышами далеких пятиэтажек на север, в сторону железнодорожной станции Тюра-Там. К вечеру синоптики обещают первый снег.