Давай попробуем любить (СИ)

Но одно я знаю точно, отсюда надо уходить! Как можно быстрее! Куда глаза глядят, лишь бы не видеть тех, кто предал. Их ненавистный взгляд и безразличие в голосе.

Зачем же эти расы пришли к нам, к людям, если так нас ненавидят! Если унижают и считают шлюхами?!

Истерика снова приближалась ко мне, как лавина к путникам горы. Чтобы не допустить нового приступа истерического плача и не привлечь к себе внимание, я прикрыла рот руками, спешно пытаясь встать с кровати.

Тело было непослушным, ватным и больным. В итоге, запутавшись в простынях, я рухнула на пол. От громкого падения я непроизвольно прикрыла уши руками и сжалась в калачик, как побитая собака, опасаясь, что на звук прибегут остальные или хотя бы кто-то из отряда. Но нет, прошла минута, и никто не пришёл.

Удача ли это или просто прихоть судьбы, но я быстро встала на четверенки и поползла к окну, поднявшись на колени, я дернула деревянную раму на себя и та с тихим писком открылось.

Внизу прямо подо мной промелькнуло большая куча с соломой, кажется это был второй этаж и он выходил окнами к задниму двору к канюшне.

Мысли о том кому принадлежит комната как пришли в голову, так и ушли, не мешкая и секунды, я крехтя как старуха, от каждого движения, залезла на деревянный падаконик, и не сдержав равновесия в такой позе рухнула вниз, утонув в калючей соломе.

Солнце только мелькало над горизонтом, и темнота сумерек ещё не отошла в Царство Ночь, поэтому лёгкая тень здания падала на меня.

Совсем не легко встав на ноги, я побежала в сторону полей. По дальше от тех, которые всегда обзывали и смотрели с высока. Нет искать у них помощь было глупо, никто не пойдёт против семи воинов всех мастей, ради жалкой адептки человеческого племя из далека.

Не обращая внимание на боль от раненных голых стоп, я отделялась от Сентры, глотая слёзы боль, страха и отчаяния.

Но я была слишком слаба, что бы двигаться и уж тем более бегать, поэтому закономерно поскользнулась на влажной от росы траве и заплетаясь в собственных ногах, кувырком полетела вниз по склону.

В падение заработав себе ещё пару ушибов, я приземлилась на бок, больно застонав и держась за ребра.

Слёзы опять потекли по щекам, к которым прилипли травинки и грязь, хотелось выть от несправедливости, но ком переживаний и эмоций застрял в горле от голоса, что прозвучал в паре шагов от меня.

— Губай, посмотри, это же та баба!

Медленно поднимая взгляд, я замерла при виде троих лохматых детин в старых обносках, грязные, с кинжалами и один с топором, тот, к слову, и показал пальцем на меня.

Я задрожала от страха, это же разбойники! Те самые убийцы, воры и насильники. Уперевшись ладонями в землю, я села и начала отползать назад.

— Ага, та самая адептка. — почесал бороду второй, щурясь от утреннего солнца. — А Зуми говорила, что крылатый её до смерти поимел, а она даже бегает.

С насмешкой фыркнул мужчина и двинулся на меня, тот, что был посередине, был ниже остальных, с серьгой в правом ухе и хитрыми глазами-щелочками, рассмотрев меня, он покачал головой и сплюнул под ноги.

— А ведь я говорил Хельге отдать деваху нам, больно она Гилу приглянулась, а потом и мы не побрезговали. И она от проблемы избавилась, и нам радость, так нет, идиотка… Всё по-своему сделала.

— Так всё равно к нам попала! — хрюкнул второй из них, а у меня что-то в сознании щелкнуло.

Хельга.

Где я уже слышала это имя?

Тем временем тот, что слева, сделал ещё один шаг ко мне, и я лихорадочно ползла назад, ища взглядом что-нибудь, чтобы защитить себя. Но увы, ведьмой я была слабой и без своих кукол была как без рук.

— Вот и хорошо, что попалась сначала нам, мы первые пробу снимем, а потом Гилу отдадим, — мерзко улыбнулся тот, что с топором, направляясь ко мне.

— Эй, Чед, Гил велел её к нему принести сразу. Если узнает, что мы ведьму вперед его тронули…

Боязливо промямлил тот, что справа, посматривая на того, что носил серьгу в ухе, тот смотрел на меня и о чем-то думал, усиленно думал.

— А он и не узнает, — похабно хмыкнул тот, что нашёл меня первым, хватаясь за ремень на штанах.

— Ты же, киса, никому не расскажешь, так? Всё равно тебя уже попользовали. А потом мы тебя к Гилу отвезем, он поласковее того крылатого будет. Золотом тебя отблагодарит, уж больно ты ему понравилась.

Страх сковал горло, я не могла ничего делать. Не закричать, не позвать на помощь.

А если бы и смогла, то кто бы пришёл?

Садэр обвинил меня в бесчестье, чтобы попользовать, как и они. Кажется, пока я буду дышать, буду в их глазах никто иной, кроме подстилки.

Слёзы опять обожгли глаза, сморгнув их, я поняла, что было глупо пытаться убегать, надо было оборвать свои мучения ещё в таверне, а так…

Оползнув ещё на пару сантиметров, я почувствовала, как бедро обжег знакомый укол боли, такой больной и такой знакомый.

Артефакт.

Отодвинувшись чуть в сторону, я пальцами, не жалея ногтей, начала соскребать землю с кругоподобной вещицы, в тот момент, когда я её уже извлекла из земли, спрятав под подол рубахи, бандиты приняли единогласное решение.

— Ладно, только аккуратно с ней. Если Гил прознает, глотки всем перережет.