Давай поспорим? (СИ)

Большая коробка, очень похожая на обувную, была белого цвета. Даже не открывая ее уже чувствовался запах дорогой кожи. Уменя не осталось никаких сомнений, что я увижу, когда открою крышку.

Белого цвета… нет, не белого. Это цвет шампанских брызг. Вроде, звучит вкусно. Туфли на шпильке этого самого цвета с ажурными вставками и красивыми бантами из органзы сзади. Я далеко не ценитель обуви, не понимаю ее моду и актуальность. Для меня главное удобство и качество. Но здесь мое сердце растаяло, как та розовая сахарная вата на солнце, растекаясь розовыми подтеками по пальцам и руке. Это поистине туфли принцессы. Туфли Золушки.

В другой коробке, нижней, лежало красивое черное платье. Оно не было обычным черным маленьким платьем, которое по мнению Коко Шанель, должно быть в гардеробе у каждой женщины. У меня вот нет такого. И не сильно я от этого страдаю. Это легкое коктейльное платье с летящей шелковой юбкой чуть ниже колена и такими же летящими шелковыми рукавами. К черту эту Коко, даже если это платье с Алиэкспресс, оно просто восхитительно.

— Настя, это точно тебе? — выдернул меня из мыслей мамин голос.

— Ну не тете Люсе же. Чтобы она в твоей кастрюле банки стерилизовала?

— Просто это выглядит очень дорого, — я заметила это тоже, мама. — Скажи, что это просто качественная подделка и я со спокойной душой иду дальше готовить ужин.

— Боюсь, что нет, мама. Это все оригинал. Купленный за бешеные деньги. Осталось понять только зачем.

— Может там записка есть?

— Записка?

Действительно на дне последней коробки лежала красивая бумага. Это не записка, это полноценный лист с гравировкой магазина. Такой только в рамочку и на стену. Впрочем, мне никто не может запретить это сделать.

“Туфлям Золушки определенно нужно было платье. Надеюсь, тебе понравится. Сегодня в 18 часов карета будет у твоего подъезда. Р.”

— Мама, у меня сегодня свидание. Настоящие, представляешь? — слезы уже скрывать не было смысла. Мама сама все прекрасно видела и прочитала эту записку.

— Дочка, я так рада, — слезы стояли и у мамы в глазах. — Тебе кстати звонят!

— Ой, точно, — как я могла не услышать долгожданный звонок.

— Я пойду посмотрю, как там ужин, а то чувствую, уже что-то подгорает, — мама вышла на кухню и прикрыла за собой дверь.

“Сесил вырос в черногривого гиганта. Его черная грива — признак фертильности и отваги. Она сводит самок с ума”.

— Алло? — трясущимся голосом ответила я.

— Привет. Получила?

— Да, Рома. Спасибо! Это, правда, несколько неожиданно, — еще как, хотелось добавить.

— Попытался исполнить еще одну твою мечту, — даже по голосу я понимаю, что он улыбается, наверняка, той очаровательной улыбкой, от которой у всех подкашиваются колени.

“В семейной жизни львы очень ласковы и любвеобильны. И самцы, и самки полигамны. Самец спаривается более 600 раз в неделю, в сезон дождей это происходит каждые 15 минут”.

— Могу поспорить, сейчас сидишь в кресле с чашкой чая, ноги подогнула под себя и смотришь … что ты смотришь? Спаривается более 600 раз? Каренина?

— Это про львов, — засмеялась я.

— Расскажешь потом, каким количеством потомства заканчиваются их спаривания многочисленные.

— Хорошо.

Я уже готова была положить трубку, точнее наоборот, я так не хотела класть трубку и разговаривать с Ромой обо всем, что только придет в голову, лишь бы постоянно слышать его голос и его смех, но наше молчание немного затянулось.

— Настя?

— Да?

— … Ждала?

— … Очень.

— К шести будь готова, — сказал Рома и первый положил трубку.

Глава 11.

Настя.

Ровно в восемнадцать часов мой телефон зазвонил второй раз за день. Рома. Думаю. Может поставить другую мелодию на него, не такую, как на остальных.

Прихватив с собой ветровку, так, на всякий случай, я вышла из дома. То, что я начала собираться на свидание, как только Рома положил трубку, это ничего не сказать. Я пулей ринулась в ванну, чудом не задев лежащие рядом коробки с тем самым сервизом. Может быть, он разобьется еще до перевозки. Это же первое такое свидание. Не просто приглашение в кафе или случайная встреча в парке. Даже не приглашение прогуляться после пар в институте. Это настоящее свидание. С платьем и туфлями, как у Золушки. Главное, чтобы в двенадцать моя карета в тыкву не превратилась, а платье — в растянутую толстовку.

Я вышла из подъезда на дрожащих ногах. Почему? Потому что он стоял в своей любимой позе, оперевшись на капот машины, что-то смотря у себя в телефоне. Но через пару мгновений, как я успела дважды моргнуть, его взгляд плавно переместился с телефона на мысы моих туфель, поднимаясь все выше и выше, пока не дошел до глаз, которые я сегодня подвела тушью и подводкой. Никогда не любила всю эту мишуру. Но сейчас все по-другому. Для него хочется быть лучше и выглядеть лучше.

Вот только ни тени улыбки я не увидела на его лице. Взгляд потемнел, а скулы напряглись.

— Тебе не нравится?

Больше всего я боялась услышать ответ. Что платье на мне плохо сидит, что надо идти и смыть этот ужас с лица. Или, что самое ужасное, у меня противные духи, которые мне не подходят.

— Все хорошо, — сдержанно ответил Рома, отвернувшись и открыв мне дверь.