Давай познакомимся!

Подумав, она сняла со стены фотографию в рамке и сунула ее в чемодан.

Взяла помаду и написала на зеркале в прихожей: «Прощай, Сергей. Манон».

Красная, неаккуратная надпись выглядела зловеще. Но Лене больше не было страшно.

Совсем.

Глава восемнадцатая, в которой мне предстоит хорошенько изучить своих конкурентов

Раньше я почти не задумывалась о возрасте, и у меня для этого были веские, можно сказать, исторические основания. Дело в том, что процесс жизнедеятельности мне пришлось осуществлять с некоторым опережением графика. Так, родители отдали меня в школу в шесть лет, и вплоть до одиннадцатого я всегда была самой маленькой в классе. Логическим продолжением стало то, что на факультете я оказалась самой юной. Признаться, к хорошему очень быстро привыкаешь: молодость казалась мне чем-то самим собой разумеющимся. Однако с годами оказаться в компании, где ты моложе всех, становится все труднее. Не то чтобы я взрослела — скорее окружающие по какой-то странной закономерности с каждым годом молодели. Под ногами все время кто-то путается, и этих «кого-то» — юных, высоких, полуголых — становится все больше. Город захвачен молоденькими красотками, он наполнен ими, словно Клязьменское водохранилище кишечными палочками. Студентки, тусовщицы, менеджеры — летом мегаполис превращается в гигантскую чашку Петри: в питательной среде его супермаркетов и сушибаров юные, модельного вида девицы, кажется, размножаются делением, брызнув друг на дружку новым ароматом от Givenchy. Омерзительное зрелище, расстраивающее и без того расшатанную нервную систему одиноких девушек чуть за тридцать! Если бы все красотки вдруг превратились в зомби, я бы не протянула и десяти минут. Да, они совсем не выглядят безопасными: не следует обольщаться их наивными улыбками и миккимаусами на майках из H&M! Стоит лишь на мгновение задуматься, что любое из этих беззаботных существ может запросто составить тебе конкуренцию, — и они перестают казаться такими уж милыми. Природа создала их, чтобы побеждать. Иначе почему на их лицах нет и тени усталости, хотя я уверена, что половина из них питается хот-догами и вареньем, а ночью танцует на стойке бара в прокуренном клубе. Их идеальные ноги заканчиваются идеальными задницами, которые не требуют отказа от любой человеческой еды и сорока приседаний в любую погоду — стужу, зной и ледяной ветер, — чтобы оставаться круглыми, упругими и аппетитными. И куда только смотрит антимонопольная служба?! Это нечестная конкуренция! С высоты прожитых трех десятков могу ответственно заявить — психологическое противостояние всему этому безобразию возможно. Конечно, комплексовать, сердиться, выпячивать интеллект и опытность в постели и подтрунивать над тупоумными длинноногими шлюшками бесполезно. Но лично я избрала для себя другой метод. Я их полностью игнорирую! Да-да, хоть это и непросто.

— Игнорировать моделей может только слепой глухонемой капитан дальнего плавания, — саркастически заявляет мне Ирина. — Модель — она на то и модель, чтоб на нее все пялились.

— На них никто не женится, — сообщает Алена. — Их возят в средиземноморские круизы уже женатые мужики.

— А мне есть что противопоставить моделям, — подумав, добавляет Ирина. — И не только мой ломоносовский интеллект! Вот сиськи еще, к примеру. И я готовить умею. Могу хорошо мужика накормить, борщом с пампушками. А эти гламурные особы с их «Ну зачем стоять у плиты, когда можно заказать суши!» мне абсолютно не конкурентки.

— Да-да, ничего тяжелее клатча в руки не беру, — подхихикивала Алена. — Признаться в интересе к домашнему хозяйству, если тебе двадцать два, — ужасный моветон!

— Разве это не миф? Вот эта гламурная барышня, которая питается воздухом и никогда ничего не делает по хозяйству? Кто-нибудь вообще таких видел живьем? — засомневалась я.

— Куда там! Видела, и не одну! — уверила меня Ира. — Они действительно уверены, что могут делать только то, что «вошло в тренд». Винтаж, к примеру! Как полоумные бросились скупать старые тряпки в секонд-хендах, как только парочка журналов написала, что это круто.

— Я была в секонд-хенде «Фрик Фрак», — смущенно пробормотала Алена. — Там такой запах... специфический! В общем, это не мое.

— В двадцать два всем хочется быть удивительно тонкими, — продолжала Ирина. — Интересоваться «другим кино», даже если ни черта не понимаешь, что там происходит, или — что еще глупее — если тебе ужасно скучно интересоваться «другим кино». Надо быть не как все, интеллектуалкой, с легкой такой идиотинкой! Недавно вот сходила на пикник «Афиша» в Коломенское. Видела целую толпу ярких индивидуальностей: все в кедиках, мешковатой одежде, с холщовыми сумками через плечо. Обязательные идиотские очки и желательно шляпа, лучше мужская, идеально — котелок! Просто кукольный театр какой-то, мама родная своего бы не нашла: такие все одинаковые. В глазах рябило! Как будто я увидела разом сто тысяч зебр из «Мадагаскара», пасущихся на зеленой травке.