Давай притворимся, что этого не было

Я: О, а вот это уже на меня похоже. Ты что, злишься по поводу отсосов?

ВИКТОР: Нет. Я злюсь из-за того, что мы оба работаем дома, и этот дом – гребаная катастрофа.

Я: Ну не так уж все и плохо. Ты так остро реагируешь, потому что ты жуткий зануда.

ВИКТОР: Ты используешь фрисби вместо тарелки.

Я: Чего? Я не использую – а, погоди, это что, фрисби. Странненько.

ВИКТОР: [таращится]

Я: Расслабься, чувак. Я его потом вымою. Наверное, его даже можно положить в посудомойку.

ВИКТОР: Дело не в том, можно ли класть фрисби в посудомойку. Дело в том, что ты используешь гребаный фрисби для еды, потому что чистых тарелок не осталось.

Я: У нас точно есть чистые тарелки. Я просто увидела фрисби на столе, вот и схватила. На самом деле это просто охренительная тарелка. Тут даже бортик есть, чтобы ничего не пролилось.

ВИКТОР: То есть тебя это совершенно устраивает?

Я: НИ ХРЕНА МЕНЯ ЭТО НЕ УСТРАИВАЕТ. Поверить не могу, что вообще согласилась убираться в доме в обмен на то, что уйду с работы. Поверить не могу, что ты рассчитывал, будто это сработает. Раз уж на то пошло, тебе следовало быть осмотрительней, когда ты на это соглашался. Так что во всем твоя вина.

ВИКТОР: Я тебя придушу.

Я: А я все наши тарелки заменю на фрисби. Потому что я, мать твою, фантазерка.

ВИКТОР: Я, вообще-то, с тобой серьезно.

Я: ТАК И Я. ЭТИ ТАРЕЛКИ-ФРИСБИ ПРОСТО ОХРЕНИТЕЛЬНЫ. А еще у меня нет времени на уборку, потому что я делаю всякие важные штуки в соцсетях.

ВИКТОР: Так, значит? И что ты сегодня сделала?

Я: Много чего. Всякие штуки… для соцсетей.

ВИКТОР: Нет. Что именно ты сегодня сделала? Давай посчитаем.

Я: Ну это нельзя посчитать. Для той хрени, которую я делаю, нет даже единицы измерения.

ВИКТОР: Ну ты попробуй.

Я: Эмм… Я нарисовала комикс про Гитлера.

ВИКТОР: Это… ни капли не смешно.

Я: Чувак, это еще как смешно. Ну ты понял? Потому что люди все время говорят: «Они ненавидят меня, потому что завидуют». Но это ведь Гитлер, и все правда его ненавидят, но совсем ему не завидуют.

ВИКТОР: Не смешно.

Я: Наверное, мне нужно просто записаться на курсы по рисованию. У меня ушло добрых два часа, чтобы сообразить, как приделать этому человечку шарфик. Вот почему у меня не было времени, чтобы вытереть суп, который я пролила в микроволновке. Кстати, не заглядывай в микроволновку.

ВИКТОР: Я пойду прилягу, пока не пройдет желание тебя убить.

Он ушел и больше не возвращался. И мне все-таки пришлось вымыть микроволновку, потому что из нас двоих я ответственная, а еще потому, что рыбой стало вонять даже в ванной. Вот почему так хреново быть мной. А еще я почти уверена, что мой муж антисемит.

P.S. Виктор говорит, что если он не смеется над шуткой про Гитлера, то это не делает его антисемитом, но я практически уверена, что именно так антисемит и сказал бы. У этих ребят паршивое чувство юмора. А еще он говорит, что вопрос в том, «почему я не могу вести себя по-взрослому», но я почти уверена, что самый главный вопрос – почему он так сильно любит Гитлера.