Давай разведёмся (СИ)

В голове кисель плещется и бурлит. Как только представлю супруга в стенах моей квартиры, где мы будем только вдвоём, вновь плотнее свожу колени. И я могу искать свои записи слишком долго…

Это какое-то чудо!

— Без проблем. Я подготовлю заранее, — обещаю Марату. И я правда подготовлюсь! Переложу куда подальше. Такое вообще бывает?! Он сегодня ко мне приедет!

— Хорошо. Мне через пару часов уже нужно уезжать, но я тогда наберу тебе вечером?

Я тут же откладываю в сторону все болезненные мысли о нем, и желание спихнуть в сторону его бумаги растворяется. Потом! Потом! Успеется!

Домой после работы лечу на крыльях. Пробки, правда, успевают слегка оцарапать мое настроение, но тем не менее к приезду Марата я все успеваю!

На мне свободные джинсовые шорты и майка. И да, майку я специально надела на голое тело, «благовоспитанно» прикрыв сверху тонкой безразмерной белой рубашкой. Расстёгнутой, конечно. Прости, милый, в ход идёт тяжелая артиллерия.

— Проходи, я сейчас налью кофе, — бросаю показавшемуся на пороге Марату. — Что-то запарилась немного. Ничего не успеваю.

Никакого ужина, боже упаси. Все должно выглядеть абсолютно невинно.

И я, кажется, всерьёз собираюсь соблазнить собственного мужа…

Глава 28

В моих руках тут же оказывается подставка с двумя бумажными стаканчиками.

— Да не надо, лучше сама отдышись немного, вон запыхалась вся. Я кофе прихватил, — стягивает идеально начищенные ботинки. — Тебе с миндальным сиропом, там пометка есть.

Вальяжно вручает мне шуршащий бумажный пакет. Заглядываю краем глаза и с нежностью отмечаю, что Марат принёс мои любимые миниатюрные «муравейники». А ещё чак-чак.

Получаю обожающий взгляд и скупое «не за что» в ответ на тёплое «спасибо».

Предвкушение разгорается в душе маленьким согревающим огонёчком.

— Можно? — Марат спрашивает разрешения воспользоваться ванной комнатой и ополоснуть руки. А у меня в душе трепещут воспоминания, как я промакивала салфеткой его запястья. Я… так соскучилась по нему, оказывается.

— Достану тебе чистое полотенце, — прохожу с ним в ванную и тяну с закрытой полки небольшой кипельно-белый махровый свёрточек. Держу наготове, расправляя. Марат кивает в знак благодарности, а я неотрывно наблюдаю, как он распенивает гель ладонями, тщательно смывая дорожную грязь, и как прозрачные потоки ласкают его пальцы.

Так много вопросов к нам. Но так привычно и хорошо с ним рядом.

Перетягиваю на себя твёрдый мужской взор. И пожимаю плечами, беззаботно роняя:

— С ужином не срослось, я готовлю теперь раз через раз, — обозначаю, что моя жизнь с его уходом поменялась кардинально и даже в мелочах. — Но если у тебя есть время и ты голоден, можно что-нибудь придумать.

— Я не тороплюсь, — осторожничает. Вновь выверяет шаги. Как привязанный, следует за мной на кухню. — Собственно… на сегодня уже все разгреб, — аккуратно замечает.

— Оу, — оборачиваюсь, ликуя от настороженного выражения его лица, перехожу в завуалированное наступление, — да я как-никак приглашение на ужин получила, — слегка подначиваю. — И чем же кормить меня планируешь?

Уголки губ Марата неудержимо подрагивают, а затем на мгновение скромно показывается ряд верхних зубов.

— Карпаччо и рыбный суп? — предлагает «самые безобидные» варианты, старается взять себя в руки.

— Представим, что ты только что отхватил по плечу, — «сердито» складываю руки на груди.

— Тогда готов выслушать твои варианты, — из последних сил пытается сдержать улыбку.

— А что тут думать. Капрезе и жареная картошка, конечно, — невинно хлопаю глазками, после того как утихает приступ густого заразительного мужского хохота. Марат обожает жареную картошку. И драники. И все, где есть картофельная корочка. — Только мне помощь понадобится.

Смотрю с вызовом.

— Я готов порезать помидорки, — играет бровями, уворачиваясь от неприятной части подготовки к ужину.

— А с чего это ты такой отзывчивый? — медленно приближаюсь. Ближе. Ещё немного. Понижаю голос. — Если бы я знала тебя чуть хуже, подумала бы, что ты хочешь за мной приударить.

Марат закашливается, прикрывая рот кулаком.

— Кхм, подавился… извини. Так что насчёт…

— Помидорки я и без тебя порежу, — обрубаю его попытки отвертеться. Нет уж. Вместе так вместе. Выдвигаю ящик. Аккуратно обхватываю лезвие ножа. Рукояткой упираюсь Марату в грудь. Он все понимает и с тяжким вздохом принимает нож.

— Не-на-вижу чистить картошку.

— Не знаю, как ты, — хитро на него кошусь, — а я сто лет жареную не хрумкала. Можем грибы ещё добавить и лук.

— Я за, — кратко кивает.

А то я не в курсе. Специально сегодня забежала в магазин, докупила все необходимое к ужину. А план-то работает.

Особенно это подчеркивают тяжёлые томные взгляды, которые Марат бросает на мои ноги, сгорбившись над пакетом для мусора, периодически зависая с длинным картофельным очистком. А я то беспечно шагаю в сторону, то подхожу невообразимо близко, чуть ли не касаясь его плеча бедром. Я физически ощущаю, как тяжелое мужское дыхание стопорится в такие моменты. Выбивает из колеи безусловно. Хочется дотронуться, милый, да?

Справившись с поставленной задачей, Марат смывает землю от картошки с рук.