Давай сделаем это громко

Следующим утром я кладу камеру на кухонный стол в квартире Егора. Я позвонил ему и попросил о встрече, а Егор предложил вместе позавтракать. Теперь он стоит посреди своей кухни, держит в руке венчик для взбивания яиц и переводит озадаченный взгляд с меня на микро-устройство и обратно.

– И что там? – спрашивает он наконец.

– Последнее – когда ее пытались изнасиловать два уебка в клубе.

– Что за уебки? – настораживается он, сразу включая в себе заботливого управляющего.

– Два каких-то хуесоса, – поясняю я. – Не знаю, как они добыли пропуска. Но охрана их потом сразу выпроводила. Больше не проскользнут.

– Но они не успели… – он морщится.

– Нет, расслабься, – я отмахиваюсь.

– Хрен тут расслабишься, когда фейс-контроль за один вечер пропускает в клуб каких-то насильников и бабу с камерой… Мне кажется, пора собрать персонал и дать всем пизды…

– Тут согласен, – я киваю. – Но предлагаю подключить камеру и посмотреть, что там вообще происходило, со звуком…

– Ты до сих пор не посмотрел? – удивляется друг.

– Нет. У меня и провода к ней нет. А у тебя наверняка найдется, ты же часто по работе смотришь всякое дерьмо с фотосессий…

Егор ржет:

– Ну спасибо, блять! – но приносит ноутбук и целую коробку с проводами: – На вот, развлекайся… что-нибудь должно подойти.

Пока я вожусь с проводами, он заканчивает с омлетом и ставит передо мной ароматную дымящуюся тарелку. Я понимаю, что адски проголодался: не ел со вчерашнего дня, потому что с прокушенным языком это было проблематично.

– Спасибо.

– Нашел что-нибудь?

– Вот эта херня, кажется, вставляется…

– Заебись. Запускай.

Еще несколько секунд – и на экране наконец появляется папка с видеофайлами. Я дважды щелкаю по тому, на котором стоит дата «04.06.19».

– Ну что же, – заключает Егор, когда через некоторое время запись фактически заканчивается на моменте, когда платье, к которому была прицеплена камера, бросают на пол, и объектив просто закрывает куском желтой ткани. – Она не знала, что их будет двое, но первого она явно спровоцировала и сама за ним пошла… Она не хотела секса – она хотела сымитировать насилие, чтобы потом как-то использовать это видео. Вот только авантюра вышла из-под контроля. Хорошо, что ты засек камеру.

– А ведь она может попытаться повторить, – замечаю я.

– Или подослать в клуб кого-нибудь другого, – соглашается Егор. – Нужно все-таки дать пизды сотрудникам и реально предупредить секьюрити на фейс-контроле и администраторов, чтобы тщательней осматривали…

– Думаешь, она не найдет другой способ?

Егор задумчиво поджимает губы, а потом ухмыляется:

– У меня есть идея.

КРИСТИНА. 12 глава. Жаркие фантазии и холодная реальность

– За пределами этой комнаты ты можешь быть сильной и независимой женщиной, – он загибает большой палец. – Можешь быть суровым боссом, – указательный. – И даже непробиваемой стервой, – средний. – Но пока дверь заперта, ты подчиняешься только мне.

Я нервно сглатываю. На ногах у него тяжелые ботинки, он меряет большими шагами пространство вокруг меня, но звуки утопают, глушатся о стены, обитые красной кожей.

Когда в последний раз мне было так страшно?

И когда в последний раз мне было так горячо?

Он подходит вплотную, прижимает меня спиной к стене, и его дыхание пахнет крепким алкоголем, табаком и мятной жвачкой. Мысли путаются, и я закрываю глаза. Выдыхаю тяжело и рвано – прямо ему в губы. Кожа покрывается мурашками, внизу живота закручивается тугой комок непривычного, затопляющего к чертям собачьим жара…

Ладно. Плевать. Я позволю себе не быть сегодня ни сильной, ни независимой… Я позволю себе быть просто женщиной.

Он касается моего лица. Ведет подушечками пальцев от виска, вдоль скулы, по щеке и подбородку, цепляет большим пальцем нижнюю губу. Серо-голубые глаза смотрят строго и как будто спрашивают: как скоро я сорвусь? как скоро залеплю ему пощечину? плюну в лицо? располосую кожу длинными ногтями, как дикая кошка?

Но мое тело точно парализовано: я не могу двигаться. Градус крови повышается, по венам растекается электричество. Он наклоняется совсем близко, кожу тянет друг к другу как магнитами, дыхание рот в рот, его волосы касаются моего лица, и он наконец целует, запуская язык между приоткрытых губ, а пальцы – между расставленных ног, бесцеремонно, безжалостно, беспощадно. Сдвигает резинку белья и окунается в жаркую, скользкую влагу. Нащупывает большим пальцем клитор, ловит ртом мой первый стон, погружает в истекающее лоно два пальца. Неистово целует, держит второй ладонью за горло, считая рваный пульс, а потом разворачивает спиной к себе, задирая подол платья, спускает по бедрам насквозь мокрое белье и обжигает нежную кожу ударом ладони…

В ушах шумит кровь, я не слышу, как он звякает пряжкой своего ремня и рвет зубами обертку презерватива, зато сразу чувствую, как он заменяет длинные, ловкие пальцы внутри меня твердым, возбужденным членом…

Сука! Сука! Сука!

Я отбрасываю в сторону одеяло и быстро шлепаю босыми ногами в туалет, чтобы там склониться над унитазом и засунуть в рот два пальца, надавить на корень языка и…