Давай сделаем это

Это и есть оно — то самое, что веками не дает людям покоя, о чем пишут тонны книг и сочиняют музыку? Что сносит крышу похлеще наркотиков? О чем трезвонят на каждом углу и с жалостью хлопают тебя по плечу, когда спрашиваешь «А что это такое — любовь?». «Когда полюбишь, поймешь», — отвечают многозначительно.

А ни хрена! Полюбил. И ни черта не понял! Только еще больше вопросов появилось! Почему на душе так хорошо и тяжело одновременно? Почему внутри всё обрывается, сердце ноет и бьется словно обезумевшее, а я кайфую от этой боли, как чертов мазохист?

Почему весь мир вдруг сузился до одного человека, и ты готов выть, как одинокий волк на луну, когда ее нет рядом?

И вот она сидит со мной в машине, а я вдруг оробел, как пацан. Интересно, Ульяна уже поняла, что я влюбился в нее по уши? Мне кажется, это видят все, как бы я не пытался скрыть.

Но пока не время для признаний. Я дождусь, когда моя сестра пойдет на поправку. А это случится в скором будущем. Я верю, что все самое страшное уже позади. Я, конечно, облажался по полной, не смог предотвратить эти страшные последствия пневмонии, но Ленка прорвется, по-другому просто не может быть, я ее хорошо знаю. И уже тогда мы с Ульяной расскажем всем. И я стану самым счастливым идиотом на Земле!

Погрузившись в свои мысли, я не сразу почувствовал пристальный взгляд Ульяны. Оторвавшись от дороги, я приподнял бровь.

— Ты хочешь о чем-то спросить?

Девушка помотала головой и, расслабленно засунув руки в карманы куртки, задумчиво проговорила:

— Пытаюсь представить каково это…

Я покосился на Ульяну.

— Представить что?

— Каково быть твоей девушкой, — медленно протянула она, словно сама до конца не верила в то, что сейчас говорит.

Сердце пропустило удар. Что же ты делаешь, голубоглазая!

— Думаю, тебе понравится, — усмехнулся я себе под нос.

— Раньше жалоб не поступало? — деловито уточнила Ульяна.

Я хмыкнул. Несмотря на засевшее внутри, как заноза, беспокойство за сестру, Ульяна заставляла меня улыбаться. Рядом с ней мне легче дышалось, будто камень на моих плечах становился менее тяжелым. Я просто знал, что все будет хорошо. А еще я знал, что эта девушка сделает меня счастливее.

Как ей это удается?!

— Ну вообще-то раньше я успевал сбежать до предъявления жалоб, — серьезно ответил я, повернувшись к девушке.

— Хм… Звучит не очень обнадеживающе, — забавно наморщила аккуратный носик Ульяна. И мне ужасно захотелось ее поцеловать.

— Это было до тебя, голубоглазая. Теперь мне придется выслушивать все жалобы и как-то их исправлять, — тяжело вздохнул я, пытаясь скрыть идиотскую улыбку до ушей.

Ульяна звонко рассмеялась, и мне захотелось поцеловать ее еще больше.

* * *

Приглашая Ульяну к себе, я совершенно забыл, что у меня дома не прибрано. Родители позвонили мне в пять утра, и я даже не успел заправить диван. Откинутое одеяло и смятая простынь напомнили мне в какой спешке и в каком страхе я вскочил с утра.

Вздохнув, я набросил поверх постели плед, переложил ноутбук на стол и повернулся к Ульяне. Она стояла в дверях и неуверенно переминалась с ноги на ногу. Я подошел к девушке и потянул за руку на кухню.

— После вашего с Леной набега ты должна чувствовать себя здесь как дома, — усмехнулся я.

Ульяна что-то смущенно буркнула, заставив мое сердце зайтись от умиления. Как этой девочке идет румянец! Я еле сдержался, чтобы не зацеловать Ульяну прямо здесь на кухне.

Пытаясь отвлечься от неприличных мыслей, я достал мясной пирог и поставил его в микроволновку. Подмигнув притихшей Ульяне, включил чайник. Спать хотелось ужасно, в глаза будто насыпали песок, в ушах звенело, но я решил, что вначале нам нужно поесть. Неизвестно, сколько мы проспим. После разговора с врачом Лены напряжение спало, и организм автоматически перешел в режим экономии энергии. Даже после своих дежурств в больнице меня так не сбивало с ног, как теперь.

Я мечтал, как рухну в постель, прижав к себе Улю, и забудусь крепким беспробудным сном. Конечно, мои мечты не ограничивались только этим. Но я не давал воли своему расшалившемуся воображению. Для этого сейчас не самое лучшее время.

Поставив тарелки на стол, я сел напротив Ульяны.

— У тебя сегодня нет никаких важных дел? — спросил я, помешивая ложкой чай.

— Нет, — помотала головой девушка, примеряясь к большому куску пирога.

— Тебе совсем необязательно ехать сегодня со мной в больницу. Если врачи разрешат, я просижу там всю ночь, — сказал я, наблюдая, как Ульяна с аппетитом уплетает пирог. — Давай я отвезу тебя вечером домой, а завтра увидимся.

Девушка отложила выпечку и с какой-то обидой посмотрела на меня.

— Назар, я хочу быть с тобой не только когда всё хорошо и легко, но и в трудные моменты.

Я бесшумно сглотнул и, глядя в голубые глаза, медленно кивнул. Мы пропали оба. Окончательно и бесповоротно.

— Я понял тебя, — тихо проговорил я и, протянув руку, накрыл ладошку Ульяны своей.

Разглядывая наши руки, девушка улыбнулась. Затем она подняла на меня свои небесно-лучистые глаза и спросила:

— А есть еще пирог?

Откинув голову, я расхохотался. Это невозможно, но, кажется, я влюбляюсь в эту девушку еще больше!