Давай сыграем в любовь

Похоже, я все-таки поехал мозгами, потому что её губы — чистая похоть, пробуждающая самые греховные мысли. И я легко представляю этот порочный рот, выкрашенный алой помадой, на своем члене. Как они обхватывают влажную головку, погружая в свой сладкий плен. И в штанах становится тесно. Это полная херня, но я хочу эту незнакомку до боли в паху и звона в висках. Хочу ее так, что мир сужается до ее изогнутых в усмешке губ, взмаха ресниц и рваного дыхания. Хочу ее. Остро. Болезненно. Дико.

— Тормози, Чех, — едва ли не по слогам рычит в ухо Антон. — Эта деваха Мэта.

Мэт — это хозяин этого борделя, вспоминаю я. И незнакомка в белых чулках — его. Чужая женщина — табу. И обычно это остужает пыл моментально. Но не сейчас. Инстинкт «не хочу лишних проблем» отказывает напрочь, когда я сбрасываю руку друга, который пытается меня остановить. Потому что бармен делает то, за что я хочу его убить: наклоняется так близко, что его губы касаются ее ушка. И я оказываюсь рядом с ней как раз в тот самый момент, когда она теряет опору, равновесие и заваливается на спину…прямо мне в руки.

Она пахнет полевыми цветами, текилой и сексом. В ее синих глазах — горячее, как адово пламя, желание.

— Поймал, — говорю, прижимая ее к себе, даже через ткань ощущая, как топорщатся ее соски. Черт, на ней нет белья. И это открытие впрыскивает в вены горькую отраву.

— Ты в порядке? — с трудом соображая, что говорю, тону в ее желании на дне синих, бездонных глаз.

Она кивает, но как-то неуверенно, тоже залипая на мне.

— Стоять можешь?

Не сможет, потому что едва я ставлю ее на пол, как ее ведёт в сторону. Снова ловлю, тихо смеясь.

— Придется нести тебя на руках, Неваляшка, — подхватываю на руки, понимая, что хрен я теперь ее отпущу, пока не оттрахаю до звёзд перед глазами. И плевать, чья она. Этой ночью — моя. — Говори, куда.

— К тебе, — мурлычет, прижимаясь ко мне. Запах цветов становится ярче. До одури знакомый. И чувство дежавю лупит по вискам.

— Адресом не ошиблась? — подначиваю, двигаясь к черному выходу, который услужливо показывает наглый бармен. Сегодня все идет не по плану, и я не стану ничего менять. Сегодня, как советовал мой помешанный на сексе друг, я оставлю прошлое за спиной. А утром… что-то будет. Выхожу на улицу, жадно вдыхаю пропахший жарой воздух. И вздрагиваю, когда незнакомка прихватывает своими зубками мочку уха, проводит языком, словно играется. Трётся щекой о щетину со стоном. И прошлое толкает в спину тихими словами:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Хочу тебя, мой Бес…

Хуком под дых.

Замедляю шаг, ловлю ее расфокусированный взгляд. Что за черт?

— Сегодня Незабудка только твоя…

Нокаут. Твою мать.

Ставлю ее на асфальт, прижимаю к стене клуба под фонарем. Прошлое уселось на спину и хохочет, когда я задираю рукав платья и вижу то, что совершенно точно не могу видеть.

На одних инстинктах забрасываю девчонку на плечо, усаживаю в машину и бью по газам.

Тот, кто затеял эту игру, сильно пожалеет…

После получасовой гонки по неожиданно пустому в эту ночь городу, я рассматриваю незнакомку, дрожащую подо мной от желания в моей постели, и ищу хоть что-то, что даст подсказку. И ничерта. Это не она. Глаза, губы, нос, — все совсем чужое. Но…есть одно весомое «но».

— Трахни меня, — хнычет, выгибаясь дугой. Врезается промежностью в мой твердый член. Похоть льется по венам жидким огнем. Я горю. Реальность расползается радужными кругами, слепит. Остаётся только желание: дикое, иррациональное. Такое же, как в ее глазах. В совершенно ненормальных глазах. Голубых, как лепестки незабудок.

— Твою мать! — рычу, двумя пальцами фиксируя ее подбородок. Она вскрикивает. Ей больно и наверняка останутся следы. Плевать. Куда важнее, что она пьяна. И ее желание — результат алкоголя и может даже, наркоты. Хотя не похожа она на наркоманку, а я таких повидал там, за гранью, очень много. Когда единственный шанс не сойти с ума — сбежать от реальности, наркотики — верный способ.

Дерьмово другое: я не знаю, сколько она выпила. И, собственно, ничто не мешает, сама просит. Но я долбанный джентльмен, не пользуюсь девушками в неадеквате.

Вот только девушка иного мнения. Облизывается, тянется к моей ширинке, пальчиками обхватывает член, сжимает.

— Ты же хочешь… — шепчет, тяжело дыша, шире раздвигая ноги, приглашая. — Пожалуйста…

Сдаться так легко, просто позволить ей сделать все самой, но я перехватываю ее запястье.

— Я не буду тебя трахать.

Она замирает, смотрит удивленно, и даже взгляд проясняется. Хлопает своими длинными ресницами и закусывает большой палец.

Двести двадцать прямо в сердце. Разряд. И что-то лопается там, где давно только перекачивающая кровь мышца.

Злость взвивается огненным вихрем. Прижимаю ее руки к кровати, нависаю над ней, ловя перепуганный взгляд. И делаю то, чего не делал десять лет — сминаю её губы своими.

[1] “Миха” — в данном случае имеется в виду пикап модели Mitsubishi L200; прозвище, данное хозяином любимой машине.

Глава 3

-