Давай узнаем правду (СИ)

— И испанскому, — почти шёпотом сказал Рудольфус, смотря на так сильно знакомое ему здание.

— И к испанскому, — так же тихо произнёс Рабастан.

Де Ла Морт — мэнор, представлял собой потрясающие здание высотой в три этажа, хотя фактически их было два. Просто высота потолков первого этажа была огромной.

Дом был П-образный. Восточное и западное крыло имели высокие треугольные крыши, создавая иллюзию башен. В центральной части тоже была высокая крыша с часами. Парк около дома зарос сорняками, пруд затянуло тиной, а белые доставленные из Рима статуи затянулись вьюнком.

— Надо бы привести дом в порядок. Не в такое же дочь вести, — сказал Рудольфус, подходя к главному входу.

— Для начала эту самую дочь надо найти, — догоняя брата, сказал Рабастан.

Парадный холл представлял собой помпезное помещение. Но старина времени была видна. Мебель сдвинута к стене и накрыта белыми простынями. Картины сняты и убраны. Проходя мимо гостиной, столовой и бального зала, Рабастан вспоминал то время, когда они были здесь вместе с женой. Как кружили в вальсе, устраивали приёмы и званые вечера, как сидели перед камином и в шутку спорили об имени их будущего ребёнка. Казалось, что это было вчера, но прошло уже более пятнадцати лет. На второй этаж Рабастан поднимался один, так как Рудольфус решил проверить винный погреб, с мыслью «а вдруг что испортилось». Зайдя в детскую, Рабастан увидел ту же картину, что видел всегда, заходя в это помещение. Единственное, что покоилось на белом паркете пустой комнаты —маленький ключик. Он сразу же узнал его. Ключик открывал маленький медальон, который был замаскирован под кулон. Этот кулон носила его жена – Кассиопея Де Ла Морт в девичестве, после свадьбы Лестрейндж. Подняв ключ, он прошел в следующую комнату — это была их спальня. Странно, но только эта комната из всего дома казалась обитаемой. В ней не было пыли, а все вещи лежали на своих местах, как в последний раз, когда он здесь был. Он подошёл к письменному столу, на котором лежал конверт. На конверте было написано: «Любимому мужу. Найди нашу доченьку». Он долго смотрел на него пустым взглядом, а потом открыл. Из него выпала колдография и записка. На колдографии была милая девочка с густыми волосами, убранными в хвост. Волосы завивались, но не сильно. На ней было надето хоть и простое, но красивое синее платье. Девочке на снимке было десять лет.

— Она похожа на тебя, Кассии, — почти шёпотом сказал Рабастан.

Затем он развернул сложенную вдвое записку. Она гласила:

« Любимый,

Я тебя очень сильно люблю. Жаль, что не могу сказать тебе это лично. Мне очень жаль, что не смогла уберечь нашу дочь. Я отдала её на воспитание магглам — только так я могла обеспечить её безопасность. Прости меня. Я не могла сделать ничего другого. Я заблокировала её воспоминание о нас. Но ты можешь их вернуть. Её новая фамилия, а так же наши деньги, ценности и заклинание в нашем тайном месте. Ещё раз прости меня.

Я тебя люблю,

Твоя «ведьмочка» Кесси»

«Ты ни в чём не виновата!», – кричал он в своих мыслях, спускаясь на первый этаж.

====== Глава 2. Стычка ======

«Великий Мерлин, как же скучно» — думала Гермиона, сидя в Большом зале.

«Может заняться причёской? Кажется, эти волосы лучше выпрямить, торчат, словно воронье гнездо!» — разные мысли продолжали заполнять голову девушки. «Стоп, о чём ты сейчас подумала, Грейнджер? Ты сошла с ума! Пора сваливать в комнату».

Гермиона окинула взглядом стол Гриффиндора и поняла, что ещё целая кучка детей свалилась на голову. Девушка посмотрела на что-то лихорадочно жующего Рональда, на ковыряющего в тарелке Гарри и точно решила пойти в комнату. Церемония давно закончилась, и есть ей не хотелось, поэтому девушка встала из-за стола и, сославшись на головную боль, ушла.

Проходя по уже надоевшим за четыре года обучения галереям, Гермиона наткнулась на интересную парочку. Девушка хотела тихо и незаметно проскользнуть, как делала всегда, но в голову ей пришла сумасшедшая идея. Обычная Гермиона Грейнджер бы так не поступила, но можно ли считать обычной девушку ту, которая уже месяц не может узнать саму себя? Правильно, нельзя. Именно поэтому с лёгкой иронической улыбкой Гермиона отправилась к целующейся парочке.

— О, как это мило, — театрально вздохнув, произнесла Гермиона, — Неужели кто-то может целоваться с Драко Малфоем. А это Паркинсон. Тогда я не удивлена. Нашли друг друга два чистокровных гадёныша похожие на соплохвоста.

— А тебе что, завидно, Грейнджер? Тебя-то вообще целовать никто не может, — с ядовитой ухмылкой произнёс Малфой, поворачиваясь к Гермионе.

— Ни в коем случае. Завидуют те, кто жалок. То есть такие как ты и твоя ветреная девица, — бросила Гермиона, подходя к Драко.

— Что ты только что сказала?! Повтори, — почти закричала Пенси Паркинсон.

— Тебе слова не давали, — одновременно сказали Драко и Гермиона.

— У-у-у-у. Я смотрю, кто-то не может смотреть на чужую личную жизнь, за неимением своей, — сказал блондин, растягивая слова и складывая руки на груди.