Давай встретимся?

– Не волнуйтесь, пожалуйста, – заверил он, – была авария, после которой вы попали в больницу, но теперь все хорошо, просто отдыхайте, скоро приедут ваши родные и все вам расскажут.

Я кивнула и попросила попить, так как в горле стояла невозможная сухость и горечь.

– Лиза, – обратился врач к медсестре, которая заботливо протянула мне стакан воды с трубочкой, – родным еще не звонили?

– Нет, Степан Львович, – откликнулась она.

– Ну что же ты, тогда ступай сейчас, – покачал он головой, – звони, пусть приезжают.

Медсестра виновато улыбнулась и быстро убежала, оставив меня с врачом наедине. Степан Львович еще минут десять осматривал меня, светил фонариком, задавал вопросы о том, что из последнего я помню, как меня зовут, ну и прочие очевидные вопросы: какой сегодня день, год и все в том же духе. Я отвечала, а он просто кивал и записывал в свой планшет. Очень скоро силы начали оставлять меня, глаза предательски начали закрываться.

– Вы еще очень слабы, – констатировал доктор, – отдыхайте.

Было глупо отрицать очевидное, и мое сознание поглотил сон. В следующий раз, когда я проснулась рядом на стульчике сидела мама. Она словно исхудала, черты лица заострились, а под глазами залегли нездоровые тени. Когда я открыла глаза, ее лицо озарилось теплой улыбкой, и она сжала мою ладонь руками.

– Доченька моя, боже мой, как же я рада! Ты вернулась, я столько молилась, – запричитала она и по щеке ее пробежала слезинка.

– Мама, ну ты что, перестань, – улыбнулась я, – теперь все хорошо, не надо больше плакать.

Она смахнула слезу и оживленно закивала улыбаясь.

– А вот и папа, – перевела она взгляд на вход в палату, где живой статуей застыл мой отец.

Он замер и просто смотрел, как я поворачиваю голову в его сторону.

– Папочка, – улыбнулась ему, протягивая руку.

Это подействовало, как заклинание, он сразу ожил, подошел и улыбнулся, спрашивая: «Ну как ты?»

– Ну бывало и лучше, – призналась честно, – но уже руки и ноги слушаются.

Он кивнул и сжал мою руку в ответ.

– А где Антон? – не выдержав задала волнующий меня вопрос, – Он еще не приехал?

– Антон? – переспросила мама и на лбу у нее образовались складочки, – это с работы кто-то?

– Да, нет, мама, – ухмыльнулась я ее забывчивости, – ну ты что забыла, что ли? Мой парень!

– Прости, но что-то я не помню его, – искренне извинилась и посмотрела на отца, словно искала поддержки.

– Ну как же, мы ведь с ним последние полгода вместе жили? Вы точно его видели.

Мама и отец снова переглянулись удивленно.

– Летом мы приезжали к вам, неужели не помните?

– Летом? – выражение лица у мамы стало растерянным.

– Да, летом, в июне, по-моему.

– Викуль, ты главное не волнуйся, – начала она как-то странно, – как ты думаешь, сейчас какое время года?

– Ну, – задумалась я, и пытаясь понять в чем подвох, – осень еще наверно. Я ведь в сентябре сюда попала, не знаю, сколько я тут лежу.

– Тридцатое ноября, – кивнула мама и продолжила, – почти шесть месяцев ты была в коме, мы уж думали с отцом, что всё…

– Сколько? – перебила ее, как-то у меня в голове не укладывалось услышанное сейчас.

– Врачи даже предлагали аппаратуру отключить, но я все равно верила, мы верили, – и она снова заплакала, а я ошарашено смотрела то на нее, то на папу.

– Мама, успокойся, какие шесть месяцев? Я ничего не понимаю.

– Видимо это из-за аварии, – всхлипнула она и продолжила, – ты не помнишь? В мае это было, уж не знаю куда ты там ехала. Остановка у метро Медведково, помнишь?

– В мае? – я напряглась вспоминая, – ну да, это я тогда к Антону собиралась.

– А что потом было помнишь? – тихо спросила она с ожиданием глядя мне в глаза.

– Мама, ну что ты все помнишь, помнишь? – улыбнулась я, – доехала, познакомилась с Антоном, все было хорошо.

Она отрицательно покачала головой, сжимая снова мою руку.

– Что? – растерянно спросила я.

– В тот день вас на остановке человек пятнадцать было, выжить удалось лишь троим, включая тебя, – тихо проговорил отец, – водителю маршрутки за рулем сделалось плохо.

– Стоп! – я посмотрела на отца с недоверием, – Погоди, этого же не может быть!

Родители молчали, а мама продолжала гладить пою ладонь, успокаивая. Я глубоко выдохнула, силы как-то резко меня оставили.

– Не волнуйся, ты скоро восстановишься и всё вспомнишь, это просто последствия аварии, – причитала мама.

Я устало кивнула. Сил спорить и что-то доказывать не было. Страшно даже представить, а что если все на самом деле так, как они говорят? Ведь так просто не бывает? Или бывает? Мне же не могло все это просто присниться? Моя жизнь с Антоном, все было так… реалистично, так по-настоящему. Как принять тот факт, что это все лишь моя разыгравшаяся фантазия? Решив не расстраивать родителей, я просто перестала спрашивать их про Антона, лишь попросила, чтобы они в следующий раз принесли мне мой телефон. Объяснив это желанием услышать своих друзей.

Глава 20. Все начинается там, где и заканчивается.