Давай забудем друг друга

– Да? – Я упираю руки в бока. – А всего секунду назад ты не возражала, лишь бы я отстала от вас с Димочкой.

– Нет никаких нас с Димочкой, – кривится Маша. – Я же не дура, Князева. Все прекрасно понимаю. И еще не забыла, как ты в сопли ревела по своему Тарасову. Но…

– Что еще? – Я падаю на пуфик, приготовившись выслушать очередную легенду.

Ну, Никита! Уже и через мою подругу решил достать. Просто завидное упрямство. Уперся – и не сдвинешь ведь, никаких отказов и возражений не понимает.

– Разве тебе не интересно, что произошло на самом деле? Мне кажется, наша двуличная шлюшка Дарина врет как дышит. Я бы сама Тарасова в бараний рог скрутила, но любопытно.

Однажды эта плохая привычка сгубит Савельеву в геенне огненной, точно говорю. Ясновидящей быть не надо.

– Блин, Маш, по-твоему, Ник сильно страдает, что ему симпатичная девчонка написывает двадцать четыре на семь и свои фото в чистом ню шлет, да?

Несколько секунд подруга не сводила с меня взгляда, а потом выдала совершенно безумное и невозможное:

– Ты все еще его любишь. И ревнуешь. Вот же козел!

И Маша до того забавно сжала руки в кулаки, что я весело рассмеялась. С ней точно не пропадешь. И огонь, и воду, и медные трубы пройдешь, всех коней на пути остановишь…

– Нет. – Я отрицательно качаю головой. – Точно нет, все давно в прошлом. Я была наивной маленькой девочкой, которая влюбилась в придуманный ею идеал. А Ник… Ник совсем не такой. Скорее антагонист, чем герой моего романа.

Вот только сердце было не на месте, и казалось, я больше хотела убедить саму себя в том, что никаких теплых чувств к Тарасову у меня не осталось, нежели доказать это Маше.

Может быть, это банальная физика. Все-таки я молодая девчонка и природа просит свое. Осеннее обострение, гормоны шалят. Как не обращать внимания на сексуального, решительного парня, который с завидным упорством пытается залезть к тебе под юбку?

Желаю лишь одного: чтобы этот учебный год скорее закончился и я забыла о Нике. Чтобы выкинула его из своей жизни теперь уже навсегда.

Мы с Машкой еще долго ходили по магазинам.

Я купила себе милое платье оттенка пыльной розы с корсетом и пышной юбкой, коротенькое, едва достающее до колен, но с моим маленьким ростом – самое то. Не придется и высокие каблуки надевать.

Савельева пополнила свой и без того экстравагантный гардероб костюмчиком красного цвета, включающим в себя соблазнительный кроп-топ и длинную юбку с откровенным разрезом от бедра. Хотя и сокрушалась, что с мамой опять выйдет эпичный скандал из-за обновки.

Мама у Маши довольно строгая и всегда заставляла дочку одеваться сдержанно, будто «синий чулок».

А та, едва стала совершеннолетней, взбунтовалась. Порой чисто из принципа, идя наперекор деспотичной матери.

Ирина Алексеевна Машу и под домашний арест сажала, и вещи ей покупала сама, пару раз даже не выпускала из дома на пары, потому что, видите ли, на дочке был «шлюшный» наряд… а учитывая, что вкусы у моей подруги весьма специфичные, они с мамой жили, будто на бомбе замедленного действия.

У Маши феноменальная внешность. Она совсем не похожа на обычную заучку и старосту курса.

У нее длинные светлые волосы, причем натуральные, которые она только изредка подкрашивает специальным фиолетовым шампунем для придания холодного оттенка.

Многие о таком цвете лишь мечтать могут.

Огромные серо-голубые глаза, пухлые губки бантиком, словно у куколки… нас с Машкой из-за этого очень часто за родных сестер принимают. Обе маленькие голубоглазые блондинки… правда, у меня волосы более русые. Такие бежево-пшеничные. И глаза немного ярче, ближе к лазурному.

Заскочив переодеться ко мне домой, мы вызвали такси и поехали за город, где жили мама с отчимом. Всего полчаса езды, и вот машина уже подъехала к территории коттеджного поселка Апраксино Village.

В парадном дворе трехэтажного особняка уже стояли несколько автомобилей. Один из них тоже только-только подъехал. Не думала, что будет настолько много гостей. Мама говорила: все свои, домашние.

Родительница стояла у дверей и приветливо мне махала.

Живот заметно округлился с момента нашей последней встречи. Но выглядела она очень счастливой. Как и дядя Андрей.

Отчим вообще светился, как рождественский фонарь. Он сбежал вниз по ступенькам, собираясь встретить нас с Машей, но только раньше этого из черного матового «гелика»[10] выбрались трое: рыжеволосая девица модельной внешности в черном платье с открытой спиной, статный мужчина в деловом костюме и…

Он.

В джинсах, белой футболке и наброшенной на плечи черной косухе. Зеленоглазый дьявол, который пришел в этот мир, чтобы уничтожить меня. Точно говорю.

Что Никита Тарасов забыл на годовщине свадьбы моей мамы?

Что?!

– Мирослава, – отчим обнимает меня за плечи и улыбается, – мы очень рады, что вы с Машей смогли приехать. Познакомьтесь, это мой лучший друг, его жена и мой любимый крестник…

Крестник, значит. Угу. Чудесно…

Один вопрос, этот замечательный и чудесный мальчик все время был в курсе? Мало ему портить мою жизнь в университете, теперь и дома спасу никакого нет.