Давай забудем друг друга

Регина знала, кому переходить дорогу, а кому нет. Тем более у Димы на нее было крайне много компроматов, куда более интимных, чем мокрая Князева в полотенце.

И лучше бы на этом я успокоился, но мне же больше всех надо, да!

На хрена вообще к Мире пошел? Набирался смелости до конца дня, а потом просто подсел к ней в столовой. Она даже глаз не подняла, технично поглощая овощной суп. Будто я человек-невидимка.

– Привет.

Снова ледяное молчание, от которого хотелось на стену лезть.

– Мира, – накрываю ее руку своей, но она тут же отталкивает меня, выплеснув немного супа прямо на стол.

– Тарасов, что непонятного во фразе: «ты мне противен?»

– Почему, все предельно ясно. Хотел лишь убедиться, в порядке ли ты.

Не знаю, на что рассчитывал. Увидеть хоть какую-то эмоцию, ту же ненависть, злость, но ответом мне было только холодное равнодушие, которое с каждой секундой пустотой расползалось по всему моему существу.

Мира только встала, молча подобрала свой рюкзак и ушла. Тишина – оружие, которое уничтожало меня сейчас верно и планомерно.

И понимал, что она не лгала. Эта девушка не хочет видеть рядом с собой такого, как я. Ирония… потому, что я продолжал тянуться к ней и строить воздушные замки.

Замки, что снес сильный порыв ветра с кодовым шифром «ненависть».

* * *

Потянулись бесконечные дни и недели, когда всеми силами пытался сбежать от самого себя, а главное, от девушки, которая вытащила на свет нового Никиту Тарасова. И плевать она хотела, что об этом апгрейде никто ее не просил.

Погрузился с головой в учебу и работу, вечерами и ночами зависал в офисе с отцом. Уходил только тогда, когда родитель пинком под зад выставлял. А он еще решил на старости лет жизни меня учить.

Мол, молодость-то проходит, Ник. Хватит штаны просиживать за столом, с девочками гуляй, с друзьями развлекайся. Вот нагулялся уже! Спасибо, пап. Хватило по горло. Так время дошло и до Нового года. Впервые за все время учебы сдал сессию одним из первых и теперь был свободен, как птица в небесах.

– Слушай, Тарасов, ты мне не нравишься. – Сотников угрожающе смотрит на меня, словно собирается прочитать мне очередную лекцию. – Давай сегодня с нами, а?

– Другие планы.

Шумные вечеринки, девочки и танцы давно уже не помогали. После них становилось в сто крат хуже. А я и так уже был из-за Мирославы ни живой и ни мертвый. Долбаное привидение!

– Ник, да забудь ты уже эту телку! Ну, или верни ее назад.

«Телка»… меня даже Дима сейчас выбесил, как я сдержался, сам не понимаю. Это слово категорически Князевой не подходило.

– А мир не черно-белый, Димочка.

– Настолько все фигово?

Настолько…

Для Мирославы Князевой такого парня банально не существовало. Перешагнула и забыла, оставив одного на самом дне. Она не обращала на меня никакого внимания. Смеялась, улыбалась, наслаждалась жизнью на полную катушку. С каждым днем словно становилась еще красивее, и видеть ее так близко, но не иметь возможности прикоснуться стало самой настоящей пыткой. Согласен был на любые эмоции – злость, ненависть, ярость, но только не на это холодное равнодушие. Снежная королева, вооруженная маленькими ледяными кинжалами. Бросала их в мое сердце, они застывали, навсегда застревая в грудной клетке.

Жизнь без нее стала другой. Пустой, бессмысленной, наполненной тьмой и одиночеством. Она была моим светом, но, как это часто бывает, мы понимаем всю ценность других людей только тогда, когда они уходят.

– Шансов нет. – Я отрицательно качаю головой, двигая к раздевалке. – Она меня ненавидит, Сотня. Презирает. Ты видел, как она смотрит?

– Ну так она и не смотрит, – смеется Дима. – Вообще. Слишком много стараний для той, кому все равно, не находишь? Слушай, я тут подумал…

– Что? – Я стягиваю с себя влажную после тренировки майку, а вместо нее надеваю белую футболку. – Ты меня так не пугай, старик. Еще чего не хватало, чтобы ты о моих проблемах сидел и философствовал.

Ржет.

– Вдруг Мира как-то про наше пари узнала и теперь просто мстит тебе? Обиженная девочка, ну.

Я на секунду задумался, но тут же отмел это безумное предположение. Узнала, ну конечно. Будь это так, она бы живьем меня в землю закопала.

– Исключено, – отвечаю я через некоторое время. – Кстати, о пари. Надо рассказать.

Дима от шока аж подавился и долго откашливался, пытаясь прийти в себя.

– Что ты там бормочешь? Совсем мозги ванилью заплыли? Рассказать, ишь ты завернул… правда, что ли, влюбился?

– Месяц давно прошел, да и я давно забил на это дело.

– И как давно? – хитро щурится Сотня. – Когда тебя выкинули на улицу, словно нашкодившего котенка? Давай, начни заливать, что еще три года назад втюрился в свою Князеву.

Нет, не три года назад. Хотя тогда она стала для меня глотком свежего воздуха. Миленькая, хорошенькая, так непохожая на других девушек, которые окружали меня. Настоящая, искренняя, живая.