Давайте поиграем, папа-босс! (СИ)

И уходит. А я в панике только и успеваю сходить и взять пакет с подарком для него. Бегу в зал, забегаю, откладываю пакет на диван. А сама иду и накрываю на стол.

За пятнадцать минут до нового года опускаюсь на стул и облегчённо выдыхаю.

— Шампанское? — слышится со стороны приятный баритон. Марат заходит в комнату, показывает мне бутылку, садясь напротив меня.

— Нет, — отрицательно мотаю головой. — Сок.

Первый бокал стремительно наполняется соком, и через полминуты я припадаю к стеклу губами. Жарко становится, во рту пересыхает. Это всё из-за Марата!

— А чпокнуться?

Поперхнувшись, отстраняю бокал ото рта и вытираю апельсиновый напиток с подбородка.

— Что?.. — до сих пор в шоке. Мне показалось? Или я не расслышала?

— Чокнуться забыла, — Марат дотрагивается стеклом своего бокала до моего и отворачивается к плазме. Он, кстати, тоже не пьёт. Мы сегодня трезвые, без алкоголя.

Не то мне что-то послышалось всё же…

От жажды опрокидываю в себя весь бокал. И наливаю ещё. Сушняяяк, а сок помогает.

— Желание загадывать будешь? — усмехается Марат, смотря в телевизор.

Перевожу взгляд от бокала к мужчине и неловко спрашиваю:

— Какое?

— Где поджигать бумажку надо, — издевательски произносит, кивая на экран. А там как раз говорят про эти желания.

— Я в это не верю, — легко отмахиваюсь. А сама в пальцах бумажку держу с уже заготовленными словами. Высматриваю зажигалку, нахожу её на краю стола — мы зажигали свечи.

Пока выступает президент, а Марат уплетает сочный мандарин, я думаю, как не сойти с ума.

До меня только сейчас доходит осознание того, что мы одни. Сидим в полутьме. Вдвоём. В новогоднюю ночь. С одной стороны гирлянда, с другой — свечи.

А в комнате тусклый свет.

А я невольно наблюдаю за мужчиной. Как он усмехается, слушая очередные слова президента. Как открываются соблазнительные губы и вбирают мандарин. А пальцы ведут по нижней губе, стирая сок.

Плохо становится. И жарко.

Ужас. Это всё атмосфера странная.

— Ну наконец-то, — закатывая глаза, произносит Марат. Начинается бой курантов. И я под смех Багирова поджигаю бумажку и стремительно опускаю её пепел в стакан. Залпом выпиваю. И плевать, что это сок! Я за ЗОЖ!

— А говорила, не веришь, — издевается надо мной мужчина, всё ещё не переставая угорать надо мной. Смех у него такой приятный, бархатистый и тихий, что таю перед ним.

— Ну что, с Новым годом, — поднимает бокал. Я делаю это нерешительно в ответ.

Пачка апельсинового сока отправляется в мой голодный желудок. От стресса.

Празднуем Новый год, и, немного поев салата и закусив ананасом, я подпрыгиваю на месте, вспоминая об одной важной детали.

Как я могла забыть!

— Подарки! — воплю.

Хватаю пакет с дивана, вручаю Багирову. Он удивлён. А я люблю дарить подарки. Обожаю! Особенно видеть, как лица меняются, когда люди видят содержимое коробки или пакета.

Вот и я с нетерпением жду, когда Марат достанет свой подарок. Но пока только заглядывает в пакет.

— У меня, кстати, тоже есть для кое-что…

Его лицо вытягивается, глаза блестеть начинают. Так понравился галстук?

Он достаёт его из пакета, и я желаю провалиться сквозь землю. Что?..

— Наручники, — кивает, покручивая их на пальце. — Любопытно. И необычно. Оригинально, можно сказать.

Поднимает взгляд на меня. Непонимающую. Растерянную. Я ведь… эти наручники Лере покупала.

Я что, дура, пакеты перепутала?

Вот черт…

— Ты неправильно понял, — пытаюсь исправить ситуацию. Машу руками и едва сквозь пол не проваливаюсь.

Как можно было не проверить перед тем как дарить? А Лерка и промолчала, коза. Галстук так понравился с попугаями? Знаю я, что она с ним делать будет.

— Воплощаешь свои грязные фантазии в реальность? — озорно приподнимает брови. А взгляд такой… Боже, что он там надумал?!

— НЕТ!

Но мои слова Марат упорно не слышит. Чтобы испытать меня, встаёт с места. И пока я разворачиваюсь, чтобы убежать, он ловит меня и тянет за собой на диван. Я оказываюсь сверху. Волосы падают на его плечи, щекоча чуть открытую шею.

Неловко.

Опять.

Смотрю в тёмные угольки сверху вниз и сжимаю его рубашку пальцами.

— Смотри, ты снова сверху.

— Это… — во рту сухо становится. И от подарка и от всего происходящего. — Ошибка. Я тебе галстук красивый купила. С какашками на нём.

— Этот подарок мне нравится больше, — усмехается и вновь взгляд на грудь тяжело вздымающуюся падает. Дышать всё труднее становится. — Я хотел вручить свой, но сейчас понимаю, что он меркнет на фоне твоих наручников.

Всё. Добил.

— Хочешь испробовать их?

— Марат…

Господи, почему ж мне так жарко? Особенно сейчас, когда хочу дико обнять его.

Атмосфера, в которой мы сейчас находимся, делает меня смелее. Всё же мы одни. Нам никто не мешает. А когда я остаюсь наедине с человеком, особенно с тем, что мне нравится — я становлюсь другой. Решительной. Потому что сейчас, вместо того чтобы препираться и оправдываться, я подаюсь вперёд и дотрагиваюсь до губ мужчины. Делаю шаг первая и целую, не контролируя себя.

Как же давно я хотела это сделать!

А теперь кайфую от умелых губ. От ладоней, что сжимают мою талию и скользят вниз.

Плохо становится.

Сердце вот-вот не выдержит и лопнет в груди.