Давид Юм

О том, что власть правителя есть продолжение родительской власти, писал не только Юм. Эту же мысль развивал и защитник легитимизма Р. Филмер, автор брошюры «Патриарх, или Естественная власть королей» (1680 г.). Но его теория имела мало общего со взглядами Юма, который отверг теологическую аргументацию Филмера и апологию им абсолютной власти королей. У Юма родительская власть оказывается определенной силой социальной эволюции. От власти главы семьи через перманентное военное командование к политической власти как органу всеобщего порядка и справедливости — таков, по его мнению, путь становления и развития государственности. По поводу этой схемы выведения власти правительства из семейных отношений Ж.-Ж. Руссо справедливо заметил следующее: надо учесть, что только в гражданском обществе с уже развитой политической властью власть отеческая приобретает устойчивость и постоянную силу, которых на заре общественного развития у нее и в помине не было (см. 50, стр. 92).

В концепции происхождения государства у Юма обращают на себя внимание, в частности, следующие моменты: (1) проводится различие между семейно-общественным и общественногосударственным состояниями; (2) правительственная власть с самого начала приобретает монархические, а не республиканские черты; (3) правительство обязано гарантировать «естественные» законы общества, как-то: неприкосновенность частной собственности, передачу ее от одних лиц к другим только на основе взаимного согласия и строгое исполнение любым лицом взятых на себя обязательств; (4) граждане привыкаютподчиняться достаточно долго существующему правительству как вполне законному и обязаны делать это.

Последнее положение Юма было нацелено на следующий практический вывод: английская революция XVII в. канула в прошлое и потому следует безоговорочно подчиняться существующему ныне в стране правительству, ибо за его плечами уже есть долгая «традиция» пребывания у кормила правления, а своими действиями оно показало, что с полным рвением охраняет «святость» частной собственности британских промышленников, купцов и владельцев мореходных компаний. Заботой об укреплении существующего в Англии политического строя проникнуты такие очерки Юма, как «О партиях Великобритании», «О коалиции партий» и «О первоначальном договоре».

Кстати, о последнем из трех упомянутых очерков. В нем, а также во второй части третьей книги «Трактата…» проводится мысль о добровольных соглашениях между лицами, причастными к образованию правительственной власти и способствующими ее конституированию. Получается нечто вроде зачатка общественного договора или усеченного его варианта в виде «молчаливого обещания» (19, т. 1, стр. 707). Поясняющий пример: «…два человека гребут в лодке по общему соглашению ради общего интереса без какого-либо обещания или договора» (19, т. 2, стр. 351). Юм несколько отступает от своей первоначальной позиции с целью подчеркнуть, что взаимные или односторонние обязательства между нацией и правительством вторичны, а исходный процесс выделения государственного начала из нации первичен. Но на основе полусознательной и полустихийной «молчаливой» договоренности не так-то просто построить четко разработанную теорию, хотя для получения вполне определенных практических выводов Юму требовалась именно она.

А искомые выводы Юма таковы: совершенно добровольной передачи нацией своего суверенитета новообразованному правительству не бывает, и данная передача происходит только вследствие быстрой или постепенной узурпации (см. 14, стр. 461). Почти все правительства европейских стран в прошлом были утверждены на насилиях, завоеваниях и захватах, и только «привычка (custom)» заставила подданных примириться в конце концов со всеми этими правительствами. Выдавать саму узурпацию за медленно возникающую «молчаливую» договоренность было бы явным софистическим ухищрением, и Юм это понимает. Поэтому он снова и снова подчеркивает, что право на власть сводится к постоянному или достаточно долгому обладанию властью, и не более того. Очевидно, что такой, более чем «гибкий», критерий законности государственного правления позволяет отказать подданным в практическом праве на свержение существующего политического режима. А именно это и требовалось Юму! И этот критерий был повторен в отсталой Германии конца XVIII в. Кантом, который призывал «повиноваться ныне существующей власти, каково бы ни было ее происхождение» (37, т. 4, ч. 2, стр. 241, ср. стр. 245).

2. Юм как экономист